Мари Галант. Книга 2
Шрифт:
– Несомненно! Хотя это все равно что играть с огнем. Да что там с огнем! Его хоть можно потушить. А вот как образумить дикарей, когда вы разожжете их ненависть и низменные страсти?
– Нас в Сен-Пьере около тысячи – тех, кто хочет раз и навсегда свести с аборигенами счеты. Не мешайте, Бреза, и доверьтесь нам…
Поднявшись в стременах и оглядевшись, он снова опустился в седло.
– Вон там река, я ее вижу. Сверкает на солнце, словно жидкое серебро. Скоро мы приедем. Давайте подождем наших друзей, хорошо?
Бреза насупился и молча натянул поводья.
Скоро их нагнали остальные колонисты. Они преспокойно беседовали, не обращая внимания на изнуряющий зной, когда любой жест, любое усилие губительны.
– Через десять минут будем в устье Тринидад, – предупредил Белен. – Советую держаться настороже и, главное, ни единого выстрела! Места здесь богаты дичью, но осмотрительность – прежде всего…
Шестеро мужчин, сбившись в кучу, направились к реке. Белен двигался чуть впереди. Неожиданно они выехали на берег Тринидад, оказавшегося небольшим извилистым ручейком, журчавшим и пенившимся меж гранитных камней. Вода была чистая и прозрачная.
Белен нерешительно озирался по сторонам. Он пытался вспомнить, где, в последний раз покидая эти места, припрятал лодку. Буйная растительность изменила местность до неузнаваемости. Наконец он изрек:
– Подождите меня здесь, я пойду взгляну… Он исчез, а его изнуренные спутники попадали на землю. Спустя несколько мгновений они услыхали негромкий свист и поняли, что Белен нашел, что искал. Вскоре он снова появился из зарослей, толкая впереди себя небольшую лодку, вырубленную из цельного ствола на манер индейской пироги.
– Нам не поместиться в этом корыте.
– Конечно! – подтвердил Белен. – Но для троих места хватит. Кто со мной?
– Я! – выкрикнул карлик Бурле, любивший показать себя храбрецом. – И Бреза поедет с нами. Правда, Бреза?
Тот отрицательно покачал головой. Эта экспедиция нравилась ему все меньше. Он снова почувствовал, как в его душе зашевелилась тревога.
Белен рассмеялся:
– На Бреза рассчитывать не стоит, он трусит…
– Я струсил? Ничуть не бывало, просто я осторожный!.. Ладно, так и быть, еду с вами!
И он сел в лодку.
Бурле последовал его примеру и постарался устроиться так, чтобы лодка находилась в равновесии, хотя это было отнюдь не легко.
– Господа! – обратился Белен к остававшимся на берегу охотникам. – Если нас долго не будет, попытайтесь переправиться через реку, поднимайтесь к северу и ищите нас там, впрочем, не беспокойтесь: с нами ничего не произойдет!
– Удачи вам! – крикнул Босолей, а Белен тем временем тоже сел в лодку, и та затерялась среди сочной травы, которой поросли берега Тринидад.
Босолей и его друзья развалились в тени дерева и задремали.
Вдруг Виньон с силой тряхнул Сигали. Тот со сна испугался и, привскочив, спросил:
– В чем дело?
– Мне показалось, я слышал крик, – молвил Виньон.
Сигали прислушался, но ничего не разобрал. Все было тихо.
– Разбудим Босолея! – предложил Виньон. Сигали, еще не оправившись ото сна, пожал плечами:
– Зачем? Вам все померещилось, приятель! Дайте нам поспать!
Не успел он договорить, как снова кто-то закричал, еще громче, чем в первый раз. Крик нисколько не был похож на зов, скорее – на прощание с жизнью. Кому-то там, впереди, к северу от них, приходилось туго.
Сигали растолкал Босолея, тот, ругаясь, протер глаза.
– Тсс! Тише, черт возьми! – вполголоса приказал Сигали. – Кажется, наших друзей убивают.
Босолей в мгновение ока вскочил на ноги. Он инстинктивно бросил взгляд назад, но скоро взял себя в руки и, подхватив ружье, мрачно объявил:
– Если вы в самом деле думаете, что нашим друзьям грозит опасность, надо идти им на выручку.
Он обратил внимание на то, что Виньон, слушая его, дрожит всем телом, да и Сигали не проявлял большого мужества: он был бледен как смерть и сжимал ружье в сведенной судорогой руке.
– Уже, может быть, слишком поздно, – заметил он.
– В таких случаях слишком поздно никогда не бывает!
– А если там целое племя дикарей?
– Я хочу сказать, – уточнил Сигали, – что, если с нашими друзьями случилась беда, было бы глупо рисковать нашими жизнями. Нас мало, мы не устоим против племени индейцев.
Босолей переводил полный презрения взгляд с одного на другого. Но в душе он не мог с ними не согласиться.
Однако ему нравилось командовать, а потому он стремился проявить мужество и бесстрашие.
– Хватит болтать! – отрезал он. – Не бежать же нам отсюда! Во всяком случае, не раньше, чем мы увидим, что сталось с нашими товарищами. Белен рекомендовал нам переправиться через реку, идемте!
Он подошел к воде и обернулся: Виньон и Сигали не двигались; кажется, они решили бежать обратно.
– Черт меня побери, если я не снесу из этого ружья башку первому, кто струсит! Не будьте предателями! О дьявол! – крикнул Босолей. – Мы в этом деле заодно, и в горе, и в радости. Один за всех, все за одного! Ясно?
Двое колонистов наконец взяли себя в руки и двинулись вслед за товарищем. Скоро вода уже доходила им до середины бедра. Перейти реку оказалось не так-то просто. Но когда они достигли противоположного берега, их ждало новое испытание. Растительность там была такая густая и буйная, а колючий кустарник так плотно переплел свои ветки, что путешественникам пришлось вооружиться мачете, прокладывая себе путь.
Босолей остановился и смахнул пот со лба.
– Кажется, мы сбились с пути, – предположил он. – Ведь наши друзья поднимались к морю, верно? Ну, и мы пойдем туда же.