Мари Галант. Книга 2
Шрифт:
– Разве вы были меньше счастливы, не будучи советником? Ведь я уже была у вас тогда? Разве не принадлежу вам сейчас вся, телом и душой? Чего ж вам больше?.. Ведь я согласилась даже делить вас с Мари, – помолчав, прибавила она, – и только потому, что она, казалось, была вам столь же необходима!
– Вы просто дурочка, – недовольно пробурчал он. – Привыкли все относить на свой счет. Страсть ослепляет вас, дорогая, и, кроме нее, вы ничего не хотите знать. Страсть одерживает верх над вашим рассудком, а вы ничего не делаете, чтобы этому помешать. Не можете даже понять, что меня исключили из Высшего Совета, а значит, я, вероятно, не смогу здесь оставаться.
– Почему? – спросила она, побледнев и растерявшись не столько от упреков, сколько из-за угрозы.
– Почему? Потому что меня выгнали из Совета под нажимом бунтовщиков. Меня ненавидят. Я теперь просто частное лицо, кому-нибудь захочется мне отомстить: меня убьют, как хотели убить недавно в Каз-Пилоте…
Она привскочила на кровати и прижала руки к груди.
– Режиналь! – произнесла она голосом наказанной и раскаявшейся девочки. – Раз у вас больше не будет никакой должности на Мартинике и ваша жизнь окажется под угрозой, почему не уехать? Почему бы нам не убежать вместе? Поедем в Шотландию! Ах, до чего красиво вы описывали мне когда-то озера у вас на родине!
– Вы бредите. Живете в выдуманной вами сказке. Одевайтесь и приготовьтесь…
Он пошел к двери, но она соскочила с кровати, босиком бросилась к нему и кинулась ему на шею. Он пытался воспротивиться, освободиться от нее, оторвать от себя ее руки. Однако Луиза прильнула к нему всем обнаженным телом, и хотя Режиналь был одет, но сквозь тонкую ткань почувствовал, как упруга девичья грудь.
– Будьте умницей. Сейчас не до шуток… Мне необходимо принять меры предосторожности, приготовиться к возможным последствиям…
– Вы меня больше не любите, Режиналь?
Она прильнула своими губами к его губам. Обвив руками его шею, крепко обхватив коленями его ноги, она напоминала ему осьминога, завладевшего жертвой.
– Еще одну минуту, – попросила она. – Режиналь! Представьте, что мы на какое-то время расстанемся… Не пожалеете ли вы потом, позднее, что упустили сладостный миг, который могли провести в моих объятиях?
– Луиза, не настаивайте! – возразил он. – Потом… Мы пообедаем вместе, так как я опасаюсь, что Мари вернется поздно… Итак, приведите себя в порядок.
Он почти грубо схватил ее за запястья и оторвал от себя. Потом торопливо зашагал к двери и покинул комнату.
Обед подходил к концу. Мобре не проронил ни звука. Он кипел злобой, переживая свое поражение. Время от времени взглядывал на Луизу. У девушки были красные глаза – свидетельство того, что она долго плакала после ухода Режиналя.
Он не испытывал ни малейшего сожаления. Сейчас у него были дела поважнее, чем Луиза!
Он обратил внимание, что она почти не прикасается к еде, зато он воздал должное подаваемым угощениям.
Он завершил обед. Налил себе вина, выпил и собирался встать из-за стола, когда молодая женщина обратилась к нему:
– Дорогой Режиналь! Вы причинили мне боль, но я на вас не обижаюсь. Я, конечно, слишком эгоистична. Думаю только о себе, как вы сказали, и это естественно: думая о себе, я думаю прежде всего о вас… Я понимаю, что у вас неприятности… Вы на меня сердитесь?
– Да нет же, Луиза! – как можно ласковее произнес он, стараясь скрыть раздражение. – Вы еще слишком юны и не в состоянии осмыслить жизнь, не имеете представления о готовящихся испытаниях!
Она усмехнулась грустно, но без затаенной злобы. Она снова почувствовала себя доверчивой и немного развеселилась: ей показалось, что мир между ними восстановлен.
– Пойду отдохну, – молвила она и после небольшой паузы прибавила: – Буду ждать вас, Режиналь… Но пусть это вам не мешает заниматься тем, чем должно.
В эту минуту лошадиное ржание возвестило о возвращении Мари. Режиналь поспешно встал, но почти тотчас взял себя в руки, и его жесты стали размеренными и неторопливыми.
У него были все основания дуться на генеральшу, и он не пошел ей навстречу. Луиза сомневалась, выходить ли ей на лестницу. За это время Мари сама успела войти в столовую.
– Здравствуйте, Мари, – безразличным тоном проговорил Режиналь, стараясь сохранять холодную вежливость. – Я получил ваше послание.
– Вы правильно сделали, что не стали ждать меня к обеду. Я ничего не хочу, я не голодна… Луиза… Минутку, Луиза, не уходите.
Мари стягивала перчатки. Она положила их в шляпу и бросила все вместе на банкетку.
– Бедняжка Мари! Вы, должно быть, устали… Разумеется, вам надо отдохнуть, – произнес Мобре, притворяясь заботливым другом.
– Об этом не может быть и речи. Луиза, дорогая Луиза… Мне необходимо многое обсудить с шевалье. Прошу вас не уходить из дому. Вполне вероятно, что после нашего с шевалье разговора вы нам понадобитесь: я пришлю за вами Жюли.
– Я буду в своей комнате, кузина.
Луиза медленно пошла по лестнице и исчезла. Режиналь неспешно расхаживал по столовой и, казалось, прекрасно держал себя в руках. Мари подошла к столу, взяла кубок, налила себе вина и с наслаждением выпила, потому что после пережитого и долгой скачки ее мучила жажда.
Отставив кубок, она произнесла:
– Да, Режиналь, нам необходимо поговорить…
– Да нужно ли? – спросил шотландец со свойственным ему цинизмом. – Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: произошло кое-что весьма серьезное с тех пор, как вы уехали отсюда вчера вечером.
– Друг мой! Вы напрасно говорите со мной в таком тоне. Я сделала для вас больше, чем кто-либо когда-либо посмел бы сделать на моем месте, особенно женщина, да еще перед лицом омерзительных подонков, угрожающе кишащих повсюду, словно черви в разлагающемся трупе! Отвратительные людишки! Ужасные создания!
– Вы сделали все возможное, Мари, я в этом не сомневаюсь и глубоко вам признателен. Я весьма тронут вашим отношением ко мне… Впрочем, у меня есть все основания полагать, что, вопреки вашим усилиям, добрым чувствам, желанию, вы проиграли… Не так ли?