Мариэль. Замок в ипотеку
Шрифт:
— Если все провалится, нас на куски порвут.
— Не провалится! Выше нос, парни! Это уже наша маленькая победа!
— Молчание Нэима не означает его бездействие, — внес ложку дегтя Шеймас. — Он даст о себе знать так, что вы пожалеете о задуманном.
— Придет день — и он пожалеет, что родился, — ответила Мари и встала из-за стола. Дойдя до шкафа, она отыскала в нем кувшин сделанного Гильей вина и улыбнулась: — Отметим?
Шеймас и Вейц переглянулись и, посмотрев на Мари, улыбнулись, неизвестно, кто из них шире и лучезарней.
«Наивные», — подумала Мари, доставая бокалы.
— Возьмите фрукты, — попросила она, уходя из кухни.
Вскоре все трое расположились на диване в гостиной. Шеймасу было предоставлено право разлить вино, и он не жадничал. Бокалы наполнил доверху. Вот только любезностью он не болел, и Вейцу самому пришлось вставать, чтобы взять бокал. Мари же выпала честь получить свой из руки Шеймаса.
— Благодарю, — улыбнулась она, надеясь как можно скорее выпить, расслабиться, забыть их поцелуй и уползти в свою кроватку.
Шеймас обмакнул палец в вино в своем бокале и, склонившись над Мари, осторожно смазал укус на ее плече. Она вздрогнула от неожиданности и его очередного прикосновения.
— Снимет воспаление, — пояснил он, наслаждаясь испугом в ее выпученных глазах.
Уголок губ Мари неестественно дернулся в знак благодарности, и она поспешила замять конфуз.
— За что выпьем? — Мари подняла бокал и взглянула на рядом сидящего Вейца.
— За нас, — вздохнул он.
— За наше будущее, — уточнила она.
Они звонко стукнулись стеклом и сделали по глотку. Распробовав букет, они улыбками выразили свое восхищение умением Гильи и выпили еще.
— Сильно не налегай, — сказал Шеймас Мари, тоже усаживаясь на диван. — Я хочу, чтобы ты все помнила.
Мари чуть не задохнулась от его нахальства. Он не стеснялся даже собственного друга!
— Кстати, я вам не мешаю? — усмехнулся он, развалившись. — У вас все-таки свидание.
Закинув одну руку за спину Мари, он приобнял ее за плечи. Вейц снова сунулся в свой бокал.
— Твой свейх сорвал наше свидание, — ответила Мари, корпусом повернувшись к Шеймасу. — Но это не значит, что оно не состоится. Правда, Вейц? Мы же его перенесем?
Тот подскочил на ноги.
— Душно у вас тут? Можно окно открыть?
— Открывай, — позволил Шеймас. — Аглы же притихли.
Пока Вейц возился с компьютерной панелью на стене, чтобы убрать с окна пуленепробиваемую пластину, Шеймас не сводил пристального взгляда с Мари.
— Поздно уже. — Она отставила недопитое вино на столик. — Пойду спать. А вы тут развлекайтесь.
Мари попыталась встать, но Шеймас ей не позволил, силой усадив ее обратно на диван и даже не расплескав вино. Неторопливо допив его, он поставил свой бокал рядом с бокалом Мари и притянул ее к себе. Раздался щелчок, с одного окна опустилась защита, и Вейц распахнул ставни.
— Пусти, —
Он рассмеялся и весело обратился к другу:
— Эй, Вейц, ты же не будешь против, если мы с Мариэль потрахаемся здесь?
Вейц медленно обернулся и, расстегнув верхнюю пуговицу своей рубашки, вальяжно двинулся в их сторону. В его лице промелькнуло что-то между восхищением и хищностью — то, чего раньше Мари не замечала. На секунду ее парализовало. Она перевела взгляд с Вейца на Шеймаса и вздрогнула от его плотоядной улыбки.
— Я же тебя предупреждал, — властно напомнил он.
«Ах вы скоты! — пронеслось в голове Мари. — Не надо было мне оставлять вас вдвоем. Договорились, значит? Попугать меня решили? Ладно! Я тоже не пальцем деланная».
Уверенная в том, что Вейц попросту подыгрывает Шеймасу, Мари расслабилась и засветилась до умиления истомленной улыбкой. Она прильнула к Шеймасу, ноготком провела по его небритой щеке и, слегка укусив за подбородок, прошептала:
— Что ж ты сразу-то не сказал, что намечается тройничок? Я бы трусики не надевала.
Глаза Шеймаса издевательски полыхнули. Одной рукой прижимая к себе Мари, а другой бродя по ее бедру под платьем, он безотрывно смотрел в ее глаза и взглядом кричал: «Сейчас развлечемся!» И хотя у Мари мороз полз по позвоночнику, поддаваться она не намеревалась. Еще не хватало, чтобы эти двое сочли ее трусихой! Мари с детства ненавидела выглядеть слабой.
Обвив шею Шеймаса руками, она припала к его губам с поцелуем. Пылко отвечая ей, он рукой продолжал пробираться к внутренней стороне ее бедра. Она чувствовала каждое движение его шаловливых пальцев, играючи заискивающих по ее коже. А то, что где-то за спиной на это смотрит Вейц, будоражило кровь у нее в жилах.
В какой-то момент на колено Мари легла еще одна ладонь. И явно не Шеймаса. Где находились обе его руки, она точно знала. Одна гуляла по ее спине, другая вот-вот залезет под кружево белья. Значит, третья лапища принадлежала Вейцу!
Борясь с головокружением, вызванным жгучим поцелуем Шеймаса, Мари мысленно задалась вопросом, когда же они спасуют? Но не тут-то было. Мягко раздвинув ноги Мари, Вейц начал пробираться под ее платье по другому бедру, а ее плечо обожгло его взволнованным дыханием. Оторвавшись от губ Шеймаса и кое-как разлепив глаза, она чуть повернула голову, и в тот же миг Вейц впился в ее рот не менее страстным поцелуем.
«Да вы охренели?!» — внутренне вскипела Мари, замерев. Не отталкивая Вейца, но и не отвечая ему, она хлопала ресницами и соображала, как же теперь остановить это безумие? Она сосалась с двумя лапающими ее мужиками! Да, Мари хотела помочь аглам. Но это не означало, что она будет давать всем и каждому, потому что с женщинами в Трейсе — беда! Однако тело предавало ее. Оно стало отвечать на ласки, подчиняясь инстинктам, а не здравому смыслу.