Мариэль. Замок в ипотеку

Кейн Лея

— Я не буду навязывать себя, — добавил Вейц, вставая. — Как решишь, так и будет. Прости, если я чем-то обидел тебя. Надеюсь, это не последняя наша встреча. Поэтому до свидания, Мариэль. Увидимся.

Не дождавшись ее ответа, он ушел. Мари сползла на подушку и, посмотрев в никуда, прислушалась к его удаляющимся шагам. Затем наступила тишина — долгая, звенящая, тяжелая. Мари думала над словами Вейца и признавала, что они с Шеймасом действительно не желали ей зла. Они не насиловали ее. И она была уверена, что если бы остановила их, они не стали бы брать ее против воли.

Она сама отдалась им, как бы нелепо это ни звучало. И теперь Вейц предложил ей роман втроем, который, судя по всему, обсуждался не за кухонным столом, пока Мари переодевалась, а гораздо раньше.

«Вот почему Шеймас так долго пробыл в городе! — догадалась Мари. — Не из-за помидоров. А из-за меня и Вейца!»

— Спишь? — привел ее в чувство грубый бас Шеймаса.

Мари обернулась. Тот стоял в дверном проеме.

— Вейц уехал.

— Что он натворил? — спросила Мари.

— Лишь не вытер ноги о коврик, — ухмыльнулся Шеймас.

— За что его сослали в Трейс?

— А, ты об этом. — Шеймас прошел на середину комнаты и, сунув большие пальцы в карманы штанов, ответил: — Его не ссылали. Его сюда выбросили.

— Выбросили? — насторожилась Мари и опять села в постели, прикрываясь одеялом.

— Ты точно хочешь это услышать?

— Да, я хочу знать, как он оказался здесь? И что вас связывает?

Глаза Шеймаса блеснули огоньком. Долгими, угрожающими шагами он приблизился к кровати и, обжигающе глядя на Мари, коленом уперся в постель. Чуть подавшись вперед, Шеймас присел на согнутую ногу и только потом спросил:

— Позволишь?

— Ты уже сел, сама тактичность! — заметила Мари, крепко сжимая в кулаках край одеяла.

— Да я же пошутил про продолжение. Не все так сразу. Мы подождем, пока ты сама попросишь.

— Сейчас умру от чувства благодарности.

— Не надо. Живая ты интересней.

— Хватит! Я у тебя про Вейца спросила.

— Вейц, — вздохнул Шеймас. — Вейц, Вейц, Вейц. Он — выращенный в лаборатории Междумирья гибрид. Отсюда и все его неудачи.

— Что значит — выращенный в лаборатории гибрид? Он что, искусственный?

— Нет конечно, — усмехнулся Шеймас. — Считай его чем-то вроде суррогата. Он полноценный… Хм… Я даже не знаю, к какой расе его отнести. Эти ученые, возомнившие себя выше Вселенной, намешали в нем столько всего, что без бухла не разберешься.

— Они выращивают гибридов?

— Большинство погибает во время экспериментов. Кто-то на первой фазе, другие на второй и так далее. К концу выживают единицы. Потом их готовят к работе на Орден. Вейц оказался бракованным. Не прошел испытание. Вот его и выбросили в Трейс. Лет семь-восемь назад. Совсем пацаном был.

— Зачем Ордену служащие, выращенные в пробирках? — удивилась Мари.

— Потому что обычные солдаты даже под угрозой ссылки отказываются нести службу в особо опасных точках, — пояснил Шеймас. — Гибриды — запрограммированные машины, способные и готовые ко всему, — выход из положения. Вейца готовили к службе миротворцем Трейса. Во время теста на казнь агла он опустил оружие. Сразу брак, суд и ссылка!

— В Трейсе есть миротворцы?

— В

нашей области нет. Здесь от них Нэим избавился, когда меня сослали. Функцию миротворцев тут осуществляет его шайка зроу.

— То есть у Вейца даже родителей нет… — Мари была в шоке от этой новости.

— Его родители — это смешанный биоматериал. Представь, каково это, не знать, кто ты? У него даже генного знака нет, — Шеймас указал на печать на своей ладони. — А на тюремном жетоне в графе «раса» указано «экспериментальная ошибка». Вот кто он. Ошибка, понимаешь?

— Какой кошмар, — прошептала Мари, растерянным взглядом блуждая по комнате. — Но он же как-то нашел в себе силы. У него свой пансион.

— Умный, зараза. Только пришел к этому он после того, как я его из петли вытащил. Его здесь ни во что не ставили. Все относились к нему, как к прокаженному. Стороной обходили. Он ведь зверь. Его боялись.

— Зверь? — нахмурилась Мари.

— Я же говорю, в нем целая коллекция генов. В агрессивном состоянии он трансформируется и перестает себя контролировать.

— Нифига себе. А как вы познакомились?

— Меня тогда Гилья как раз выходила. Мне было глубоко насрать на жизнь. Решив свести с ней счеты, я отправился в лес, прямо в пасть к каврам. А там Вейц в петлю только-только залез. Его отовсюду гнали, вот он и скрылся в лесу, где тоже решил суициднуться. Мы провели там несколько дней, рассказывая друг другу о том, как чудесна жизнь, а потом на нас напали кавры. Это Вейц. Я никогда не победил бы их вожака в одиночку. Он вымотал его, а я лишь свернул шею. — Шеймас пронзительно взглянул на Мари. — Вейца нельзя злить. Но он единственный во Вселенной, кому я доверяю.

— Он не похож на зверя.

— Сейчас он контролирует себя. Тем более, есть, ради кого.

— Ты же не меня имеешь в виду?

— После победы над каврами я вернулся в замок. Вейц остался в лесу. Иногда я навещал его. Но он отказывался возвращаться в общество. А позже в городе умер старый хозяин пансиона. Я быстренько выкупил его и подарил Вейцу. Как только горожане узнали, что теперь он при деньгах и какой-никакой власти, отношение к нему резко изменилось. Перед ним были готовы расстелиться. Но личная жизнь у него не складывалась. Во-первых, та пара женщин, что все же у него была, исчезла. Одна в ужасе удрала от него, когда увидела его обнаженным. Другая свалила, увидев его жетон. Орден внушил всем боязнь гибридов. Во-вторых, он сам на кого попало не позарится. Вейц — ценитель прекрасного.

Это прозвучало как комплимент, и Мари невольно улыбнулась.

— Есть предположение, что мы влюбляемся за долю секунды, — добавил Шеймас. — В глаза, голос, запах. Если бы не твое двойное запечатление, уверен, тем единственным в твоей жизни стал бы именно Вейц. Так что ты подумай, прежде чем прогонять его. Он бросился в атаку на чудовищ, чтобы спасти меня — едва знакомого ублюдка. Представь, на что он готов ради тебя? Я ведь сдохну когда-нибудь. Ты сама видишь, как я живу. У меня смерть за спиной стоит. Я хочу быть уверен, что рядом с тобой будет настоящий мужик, а не… Лу.