Марина и цыган
Шрифт:
Я догадалась, что он имел в виду Вадима и, повернувшись, храбро посмотрела в его сразу затуманившиеся глаза:
– Ничего! Всё, что мог, ты уже сделал!
Он улыбнулся и на секунду между его зубами мелькнула полоска белых, как жемчуг, зубов. Вслед за тем парень внезапно насторожился и, весь как-то подобравшись, быстро обернулся в сторону кустов. Но через несколько секунд расслабил мышцы и пояснил, мельком взглянув на меня:
– Птица с ветки вспорхнула!
Если до этого у меня были ещё какие-то сомнения, то теперь я окончательно убедилась, что он – цыган. Хотя, следует признать, что, кроме одежды, ничто ни в его
– Ты всегда такой… боязливый?
– Осторожность не является признаком трусости, - спокойно возразил он. – К тому же, я опасаюсь не за себя.
Вдруг, словно вспомнив о чём-то, он нахмурился:
– Твой Женька – предатель, хотя он мне и друг! Он выдает все твои планы…
– Мне это известно.
– И не только он, - продолжал между тем цыган.
– Скажи, - он на мгновение запнулся, - как ты относишься к тому?
Пожав плечами, я снова улыбнулась:
– Тебе ведь известен каждый мой шаг здесь!
– Ну, не каждый, - возразил он и, сверкнув зубами, смущённо отвернулся. – Должен же я был хоть изредка появляться в таборе!
– Ответь мне, - с настойчивостью в голосе попросила я, - зачем ты следил за мной? Из любопытства?
– Не только. Должен же был кто-то тебя охранять! На твоего Женьку надежда плохая…
– Но я и сама могу за себя постоять. Или ты сомневаешься в моих способностях?
В ответ, словно вспомнив что-то, он рассмеялся:
– Нет, в твоих способностях я не сомневаюсь.
Затем он снова сделался серьёзным:
– Но ты их ещё плохо знаешь. Представляю, как бы они все всполошились, если бы узнали о нашей встрече. И тот среди них – самый опасный!
– А ты – ещё девчонка, - неожиданно закончил он ласковым голосом.
– Да, только об этом все часто забывают, - печально произнесла я. – Мне ведь только через месяц исполнится четырнадцать. А тебе сколько лет?
На его лице вновь появилась улыбка:
– Я младше твоего Женьки на год… Впрочем, мне известна твоя манера уводить разговор в сторону!
После этих слов, бросив на меня быстрый взгляд, он добавил:
– Хочешь, я того к земле припечатаю?
– Не стоит руки пачкать!
– Ну, будь по-твоему!
– За что ты его так ненавидишь? – после паузы поинтересовалась я.
– Так, старые счёты, - нехотя ответил он. – Да и новые ещё прибавились!
Ощутив в его голосе угрозу, я невольно поёжилась и он, заметив это, улыбнулся:
– Но тебе меня нечего опасаться!
Украдкой вздохнув, я поднялась с места:
– Ну, мне пора! Ты меня проводишь?
Он сразу вскочил:
– Хоть до самого дома!
После чего с улыбкой добавил:
– Шучу!
Сначала я шла по тропинке впереди, а он двигался следом. А потом, внезапно обернувшись, я коснулась его плеча и сказала:
– Я тебя запятнала! Догоняй!
По-моему, он всё время специально мне поддавался. Но это выходило у него так естественно, что не к чему было придраться. Так, играя в пятнашки, мы добрались до опушки леса. Внезапно остановившись, мой спутник сказал:
– Дальше мне идти нельзя!
– Почему? – удивилась я.
– Там эти… Что они подумают, когда увидят нас вместе?
В ответ я гордо вскинула голову:
– Пусть думают что
Однако он, не двигаясь с места, смотрел на меня с печальной улыбкой.
– Проводи меня хотя бы до бревна, - тихо попросила я.
Выйдя из леса с противоположной стороны от рощи, мы двигались теперь по открытой местности. Хотя я улыбалась цыгану, но при мысли о том, что нас может увидеть кто-нибудь из деревенских, у меня захватывало дух. Он заметил их первым и, остановившись, тронул меня за плечо. Вся компания, включая и Женьку, сидела на брёвнах и смотрела на нас. Тогда, обернувшись к моему спутнику, я снова попросила:
– Выломай мне, пожалуйста, палку!
Он нагнулся и каким-то неуловимым движением достал из-за голенища нож. При виде его синеватого гибкого лезвия у меня перехватило дыхание:
– Дай посмотреть!
Конечно, нож, подаренный мне Сергеем, тоже был неплох, но он не шёл ни в какое сравнение с настоящей цыганской финкой! Заметив мой восторг, цыган улыбнулся:
– Осторожно, это не игрушка! Да и вообще, нож – не женское оружие!
Вынув из моих рук финку, он выломал ветку и, очистив её от сучков, протянул мне.
– Благодарю! – сказала я и повернулась в сторону деревенских.
Неожиданно те поднялись и стали отходить к околице. Мой спутник помог мне перебраться через овраг. Только возле цыганской усадьбы я сказала ему:
– Ну, ты уже пришёл, а я дальше пойду одна! До встречи!
Тогда, глядя мне в глаза, он ответил:
– Если тебе вдруг понадобится моя помощь – вывеси флажок и где бы я ни был…
Не закончив последней фразы, он внезапно повернулся и, легко перемахнув через забор, скрылся за деревьями цыганского сада. Завернув за угол, я увидела всю компанию на скамье под нашим домом и хотела было уже войти во двор, как меня окликнул Женька:
– Марина, подожди!
Ничего не ответив ему, я закрыла за собой ворота. Несмотря на это, дядька двинулся следом за мной. Едва я успела задвинуть щеколду на дверях, как он стал ломиться в сени:
– Марина, открой своему дяде! Я хочу поговорить с тобой!
– С предателями мне говорить не о чем! – последовал на это мой ответ.
Однако Женька продолжал колотить в дверь. Впрочем, вскоре он выдохся и вернулся к деревенским. Минут пять они о чём-то совещались, а затем разошлись и стали оцеплять дом, блокируя все выходы. Самое время было исчезнуть, пока они не ворвались внутрь. Словно в подтверждение моей мысли со двора донеслись громкие удары – это дядька с Синеглазым пытались выбить дверь. У меня оставался единственный путь – через чердак. Забравшись наверх, я услышала, как в сенях раздался топот. Похоже, Женьке и его дружкам всё-таки удалось проникнуть внутрь. Осторожно приоткрыв чердачную дверь, я убедилась, что путь свободен: деревенские, оставив свои посты, громко переговаривались в комнатах, разыскивая меня. Перебравшись с чердака на ограду, я хотела было уже спрыгнуть на землю, но в это время с улицы к воротам, прихрамывая, подошёл Вадим. Вероятно, он вылез через окно. Несколько мгновений мы молча смотрели друг другу в глаза. Затем я вернулась во двор и, пятясь, завернула за угол дома, желая уйти огородами. Но не успела сделать несколько шагов, как вдруг кто-то резко дёрнул меня за ногу. Впрочем, моё приземление прошло довольно благополучно. Подхватив меня на лету и усадив рядом с собой, цыган приложил палец к губам и шепнул мне на ухо: