Марина и цыган
Шрифт:
Его замечание навеяло на меня воспоминания о вчерашнем вечере и передо мной, как в калейдоскопе, промелькнули лица присутствовавших там людей, в том числе, и моего соседа.
– Что за человек этот Димка? – задумчиво произнесла я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Однако Вадим решил, что мой вопрос адресован именно ему.
– Не удивительно, что ты им интересуешься.
Затем, немного помолчав, он продолжил:
– Парень он тихий, скромный. Девочками не увлекается, не в пример мне. Но, думаю, если кого полюбит, то надолго.
Я украдкой покосилась на Синеглазого, так как мне
– Таким образом, имеет только две отрицательные черты: замкнутость и молчаливость, - подвёл итог Вадим.
По некоторым признакам я поняла, что хотя он и старается быть объективным, всё же разговор о Димке ему неприятен.
– А вот Федя? С виду – рубаха-парень, но, по-моему, он не такой простачок, за какого себя выдаёт, - поспешила я перевести беседу в другое русло.
Неожиданно Вадим рассмеялся, вероятно, вспомнив какую-то весёлую историю, связанную с Федей. Однако я, нимало не смутившись, продолжала сохранять на лице серьёзное выражение. Отсмеявшись, парень повернулся ко мне и принялся рассматривать меня с таким видом, будто увидел в первый раз.
– Знаешь, - наконец, произнёс он, - кажется, ты права. Хотя все считают, что Федя весь, как на ладони, но, по-моему, в душе у него сумерки. Иногда совершает такие странные поступки…
Тогда, пристально глядя ему в глаза, я многозначительным тоном произнесла:
– Знаешь, по-моему, ты разбираешься в людях!
Парень улыбнулся и, как бы в смущении, потупил глаза.
– Но вот одно меня удивляет, - между тем продолжала я. – За что удостоилась Зинка столь высокой чести?
После моих последних слов Синеглазый сделал такое резкое движение, что я испугалась за судьбу своих грибов. Впившись в меня яростным взглядом, он некоторое время пытался стереть с моего лица улыбку, но напрасно: чем больше он злился, тем шире я улыбалась. Убедившись в тщетности своей попытки, Вадим отвёл глаза и холодно ответил:
– Не будем говорить о ней! Поговорим лучше о тебе!
– Понимаю, - с ещё более сладкой улыбочкой произнесла я, - любить – значит тайну хранить!
Так как в этот момент мы уже подошли к бабушкиному дому, то, не желая больше испытывать терпение Вадима, я поспешила захлопнуть ворота перед его носом. Однако после этого маневра вдруг вспомнила о ведре с грибами, которое осталось у парня. В щёлку мне было видно, что Синеглазый всё ещё стоял на прежнем месте, опустив глаза в землю. Решив действовать быстро, пока он не опомнился, я вновь распахнула ворота и, подбоченившись, дерзко улыбнулась. Удивлённый моим появлением, Вадим поднял
голову и на его лице за короткое время с непостижимой быстротой сменились несколько выражений, начиная с недоумения и заканчивая радостью. Добравшись до последнего, Синеглазый переступил с ноги на ногу и поставил вёдра с грибами на землю. Забрав своё ведро, я сочла нужным поощрить его на прощание:
– Молодец! Я сразу поняла, что ты – умный парень!
Первую, кого я встретила, войдя в дом, была баба Тоня.
– Ну, как тебе наши девки, Марина? – спросила она, пытливо глядя на меня.
– Всё хорошо, ба, - ответила я, сняв с себя сапоги и куртку.
Но потом всё-таки не удержалась:
– Только почему
– Так откуда же я знала, Марина? – начала оправдываться бабушка. – Сначала девки пришли и спросили: пойдёшь ли ты с ними за грибами? А парни, видно, уже после подтянулись.
Мне стало жаль бедную старушку, которая желала мне только добра, и я поспешила замять этот разговор.
Когда, уютно расположившись на диване, мы начали чистить грибы, я спросила:
– Ба, а кому принадлежит соседний дом с заколоченными окнами?
(Надо сказать, что если с одной стороны нашим соседом был Димка, то с другой – большой пустырь отделял бабушкин дом от заброшенного сада, в глубине которого виднелось старое деревянное строение).
– Это цыганский дом, - ничуть не удивившись моему вопросу, ответила бабушка.
– Цыганский? Расскажи, ба! – загорелась я.
Не заставив себя долго упрашивать, баба Тоня поведала мне странную историю заброшенной усадьбы.
Дело было так. Лет пять назад появился в этих краях цыганский табор. Сначала цыгане расположились в лесу прямо под открытым небом. Но вскоре в деревню из табора пришла цыганская делегация и направилась прямо в сельсовет (Святошино и Чижово тогда ещё не были объединены в один колхоз). Ромы ударили по рукам с председателем и купили за бесценок пустующий дом, прежние владельцы которого перебрались в город. Причём поселились они там всем табором. С тех пор деревенским не стало житья. Мало того, что всюду шастали, выклянчивая милостыню, босоногие цыганчата, а по дворам бродили чернявые в пёстрых ситцевых юбках цыганки, приставая к каждому встречному со своим гаданием. Дело дошло до того, что из погребов стали пропадать продукты. Раньше погреба здесь испокон веку никто не запирал, а теперь припасы продолжали пропадать даже из-под замка. Бабушка тоже понесла от цыган убыток. Раз пошла в погреб, а там замок сорван, крынки с молоком испарились, сала нет, картофель разбросан, да и его поубавилось. Понятно, что цыгане нигде не работали, а есть им каждый день хотелось. Таким образом, они быстро восстановили против себя всех жителей Святошино. К тому же, их парни ходили повсюду с видом завоевателей и не стеснялись приставать к девкам. Ну, а что девки? (Тут баба Тоня вздохнула). Девки, может, и не прочь погулять, да и они цыган боялись. Один раз деревенские попытались пойти против них «стенка на стенку», да молодёжи в Святошино было маловато, поэтому силы оказались примерно равны. После этого цыгане старались больше отлавливать местных парней поодиночке.
Меня так увлёк бабушкин рассказ, что я даже забыла о грибах. Однако ей пришлось прервать своё повествование на самом интересном месте, потому что пришла мама с Толиком. Она целые дни проводила в гостях и принесла с собой целый ворох новостей, которые принялась тут же обсуждать с бабушкой. Между прочим, мама объявила, что поживёт денька три у Сергея в Чижово. Толик тоже был оживлён и болтал без остановки: у старшего бабушкиного сына было двое детей дошкольного возраста и мой братик радовался перспективе провести время в компании сверстников. С помощью мамы мы быстро управились с грибами и только поставили две сковороды на стол, как на перерыв явился Женька.