Марина и цыган

Арк Ева

– Всё в порядке? – спросил он.

– Всё идёт отлично! – весело подтвердила я.

Тем временем вечер постепенно приближался к концу и все уже немного устали от танцев. Тогда на правах хозяйки я предложила гостям поиграть в «Садовника». Так как никто из присутствующих ничего не слышал об этой игре, мне пришлось растолковывать всем правила. Хотя Михаил с Наташей и не принимали в ней участие, но, судя по всему, у них тоже было всё в порядке. Один раз я незаметно подмигнула сероглазому и он ответил мне благодарным кивком.

Новая

игра понравилась гостям. Они от души веселились, если кто-нибудь «зевал». Но самое интересное ждало всех в финале, когда дошла очередь до розыгрыша фантов. По заданию «Зеркала» Женька должен был пронести кого-нибудь на руках по залу. Недолго думая, он сгрёб меня в охапку и закружил под музыку, причём не один, а несколько раз.

Вдруг что-то забарабанило по стеклу, словно снаружи бросили горсть мелких камешков, и дядька замер на месте. После чего подошёл к Михаилу и сказал:

– Подержи её!

Не успела я и глазом моргнуть, как Женька уже скрылся за дверью. Между тем, по его милости, мы все оказались в глупой ситуации: сероглазый стоял рядом с диваном и держал меня на руках, Наташа сидела с выпученными глазами, а гости, открыв рты, созерцали эту немую сцену. Освободившись от объятий Михаила, я выскочила следом за дядькой в сени и сразу же услышала его голос. Женька стоял на крыльце и разговаривал с с кем-то невидимым в темноте. Но тут открылась комнатная дверь и мне пришлось спрятаться за ней. Оказалось, что это были Михаил и Наташа. Задержавшись в сенях, они продолжали разговаривать, не замечая меня.

– Что она тебе сказала? Ты ей понравился, да? И она предложила тебе с ней встречаться? – ревниво допытывалась у парня строптивица.

– Нет, хотя я непрочь, - нехотя ответил Михаил.

– А она?!

– Да она вряд ли согласится.

– Вот и отлично! – пробормотала себе под нос Наташа и потянула сероглазого на улицу.

На пороге они столкнулись с Женькой, который, не задерживаясь в сенях, как пуля пролетел в дом. Что же касается дядькиного таинственного собеседника, то его уже и след простыл. Не успела я вернуться в зал, как ко мне подошёл Женька.

– Куда ты выходила, Марина? – с тревогой поинтересовался он.

– Так, по делу, - уклончиво ответила я и дядька больше не решился меня расспрашивать.

Магнитофон доиграл последнюю мелодию и все начали расходиться. Но прежде каждый из гостей подходил к нам с Женькой и благодарил за прекрасно проведённый вечер. Я одинаково всем улыбалась, а дядька раскланивался и жал парням руку. И вот мы остались одни. Усталая, я присела на подоконник, а Женька некоторое время стоял молча рядом и задумчиво смотрел в темноту. Потом он закрыл окно и, повернувшись ко мне, спросил:

– Марина, ты не сердишься на меня?

– За что?

– За то, что я пригласил гостей, не предупредив тебя.

– Нет, - безучастно произнесла я. – А с кем это ты сейчас разговаривал?

– С одним знакомым.

–

Что же ты не пригласил его в дом?

– Я приглашал, но он отказался.

Тогда, вздохнув, я сказала:

– Ладно, уже поздно. Давай спать.

День 9 Как мы с Женькой устроили турнир по фехтованию, а также о том, как Чижевский меня рассердил и какие последствия это имело для Лёхи

Сквозь сон мне было слышно, как дядька с кем-то разговаривал во дворе. Слов было не разобрать, потому что Женька старался не повышать голос из боязни, очевидно, разбудить меня. Но время от времени он увлекался и срывался до высоких нот. Затем снова слышалось размеренное: «Бу-бу-бу». Потом дядька вообще замолчал, а его собеседник произнёс две или три фразы. Гортанная речь незнакомца звучала так необычно, что я даже приподняла голову. Но тут опять заговорил Женька и моя голова опустилась на подушку.

Через минуту две шторы, закрывавшие дверной проём, взметнулись, словно крылья испуганной птицы, и в спальню влетел возбуждённый дядька. Увидев, что я лежу с открытыми глазами и смотрю на него, Женька украсил свою озабоченную физиономию улыбкой. Затем подсел ко мне и повернул руку ладонью кверху: на ней лежал бархатистый сочный персик, розовеющий в лучах утреннего солнца. Улыбнувшись в ответ дядьке, я взяла персик и впилась зубами в его душистую мякоть, так что по губам сразу потёк сок. После чего завернулась в простыню и стала подпрыгивать на кровати до потолка, а Женька ловил меня в воздухе. Металлическая сетка ужасно скрипела, золотые пылинки взмывали вверх вместе со мной, но мы с дядькой не обращали на это никакого

внимания. Нам было очень весело.

И вдруг, подпрыгнув в очередной раз, я случайно заметила между шторами чей-то любопытный взгляд. От неожиданности я замерла на месте и, покачиваясь на пружинной сетке, удивлённо спросила:

– Что это за черноглазая казачка?

Сначала Женька не понял моего вопроса, но потом догадался повернуть голову. Однако глаз, ничуть не смутившись, продолжал нахально чернеть на фоне светлых штор. Тогда дядька нахмурился и отрывисто бросил мне:

– Накройся!

Не ограничившись этим, он подобрал сползшую с меня простыню и сам набросил её на мои плечи. Когда же он снова повернулся к двери, там уже никого не было.

– Подожди, я быстро! – произнёс Женька и вышел из спальни.

Спрыгнув с кровати, я начала одеваться, так как пора было готовить завтрак. В доме не оказалось ни капли воды, а дядька всё не возвращался. Поэтому мне пришлось взять ведро и самой отправиться за водой. К счастью, колонка находилась через дорогу. Не успела я выйти за ворота, как из дома напротив выскочил с ведром Чижевский. Опередив меня, он подставил своё ведро под струю. Затем поднял голову и, словно только заметив меня, расплылся в счастливой улыбке: