Марина Мнишек. Невероятная история авантюристки и чернокнижницы
Шрифт:
– Ну, не уезжайте! – начал молить их перепуганный царевич. – Я озолочу вас!
– Не унижайся, царевич, ты нас не остановишь, – ответил ему кто-то из приблизившихся поляков.
– Прошу! Прошу! Не покидайте!
Лжедмитрий побежал навстречу к приближавшимся полякам.
– Вот! Смотрите! – кричал он. – Умоляю!
Он упал на колени!
– Оставайтесь! Всю жизнь будете в золоте купаться! Я не забываю добрых людей! Не бросайте меня.
Казаки, переглядываясь, начали роптать.
– Негоже перед шляхтичами на коленях стоять, государь, – крикнул кто-то.
Но
– Каждому, кто остается, плачу по пятьдесят тысяч злотых! – закричал он.
– Обещаешь золотом осыпать, а сам стоишь, как милостыню просишь, – засмеялся Войцех.
Лжедмитрий встал на ноги, медленно подошел к сидящему в седле Войцеху.
– А вот это ты видел? – он стал медленно расстегивать на себе рубаху. – Наклонись…
Войцех наклонился и в это момент послышалась звонкая пощечина. Лжедмитрий с такой силой ударил шляхтича по лицу, что тот с трудом удержался в седле.
– Сволочь, – прошипел Войцех.
Он не спеша направил коня прямо на царевича. Лжедмитрий, отшатнулся, споткнулся о кочку, но удержался на ногах. Чтобы не попасть под копыта коня, он отошел в сторону.
Войцех медленно проехал мимо царевича. Наклонившись к нему, он схватил рукой за воротник шубы и закинул ее к себе на седло.
Развернувшись на лошади, он снова направился к Лжедмитрию.
– Шубу выкупишь, – сказал он и, толкнув испуганного царевича сапогом в плечо, поскакал к своим.
Казаки молча смотрели на готовящихся в обратный путь поляков и делали вид, что не видят царевича, который прошел мимо них. Вернувшись в палатку, Лжедмитрий сел на кушетку и обхватив голову руками, просидел так несколько часов. А утром написал полное обвинений и отчаяния письмо.
«Многоуважаемая пани Марианна!
Дорогая возлюбленная и названная невеста моя! Пишу вам не для того, чтобы пробудить в вас хоть какое-то сочувствие, и не для того, чтобы обвинить вашего отца в коварном предательстве. А по причине того, что мое искреннее недоумение и разочарование произошедшим не оставляет иного выхода, кроме как задаваться вопросами. Не имею возможности объяснить самому себе, чем я заслужил такое отношение? Неужели я не был верен своему слову? Неужели я был не верен вам и вашему отцу? Отправляю это письмо Вам за разъяснениями.
Если все мои предположения или догадки о какой-то возникшей обиде не соответствуют действительности, и я ничем не запятнал свою честь, то как относиться к столь спешному исчезновению пана Ежи, как раз накануне выплат нанятым им же шляхтичам? И как мне теперь, оставшись один на один с многочисленным врагом расценивать благословление короля и святых отцов Римской Церкви? Тем более, исполнять данное им обещание?
Отправляю Вам это послание, лишь для того, чтобы от Вас лично получить ответ на вопрос: «В чем моя вина?». И, исходя из этого, уже сделать окончательный вывод.
P. S. Впрочем, после всего случившегося, я не буду удивлен, если не получу ответа ни от Вас, ни от Вашего
Марианна положила листок на стол и непонимающе посмотрела на Корвуса.
– Маар-р-ра, Мар-р-ри-а-на… – выговорил ворон.
– Пошел вон! – закричала она, и отшвырнула надоедливую птицу в сторону с такой силой, что та ударилась о стену.
– Не смей трогать мою птицу, вздорная девчонка! – возмутился Корвус. – Этот ворон умнее и мудрее всей вашей семьи!
– Да, как ты смеешь так говорить со мной?! Жалкий карлик! – прошипела Марина, уже готовая вызвать отцовских стражников.
– Забыла, что сказал отец? Пока его нет в Самборе главный – я! Я решаю, как и что будет с тобой и всем вашим домом! Я, а не ты!
– Мой отец такое же ничтожество, как и ты, – выдохнула Марианна.
Корвус демонстративно поправил рукав своей рясы, чтобы показать тяжелый золотой перстень с печатью в виде разорванного сердца – символа власти в Ордене святого Бернарда.
Убедившись, что Марианна поняла его намек, он подошел к столу, уселся на высокий резной стул и, положив ладони на гладкую мраморную поверхность стола, посмотрел на нее.
– Письмо, – приказал он.
– Insanis [1] , – подал голос из угла комнаты ворон.
1
Безумная (лат.).
– Я же говорю, что эта птица умнее многих двуногих, – усмехнулся Корвус, принимая письмо от Марианны.
Она бросила взгляд в угол, где стоя на полу, ворон своим огромным черным клювом поправлял жесткие перья.
– Madcap femina [2] , – ворчал ворон.
Марина испуганно отвела от него взгляд и посмотрела на Корвуса.
Тот мрачно сидел и перечитывал письмо во второй раз.
– Avarus pediculum. Goosey [3] , – наконец выговорил он.
2
Сумасбродка (лат.).
3
Алчная вошь. Бестолочь (лат.).
– К сожалению, это так, отец мой, – также мрачно ответила Марианна.
– Я тебе не отец. А твой отец хуже проклятия… Рано или поздно его жадность и легкомысленность погубят нас. Чем дольше ты будешь зависима от него, тем вероятнее, что погибнешь еще молодой. Ты поняла меня, девочка?
– Почему? – испуганно спросила она.
– Потому что только сам человек способен изменить предначертанное ему свыше. Чем дольше ты будешь полагаться на кого-то, кроме себя, тем скорее попадешь на виселицу.