Марина Мнишек. Невероятная история авантюристки и чернокнижницы
Шрифт:
Он подошел к серебряному тазу с холодной водой и на несколько секунд окунул в него голову. Потом вытерся и взглянул в зеркало. Вид уже был посвежевший, но все равно, во всей его внешности чувствовалась какая-то надломленность.
«Предательница, – подумал он. – Как она ловко меня разыграла! Под стать отцу, ироду! Польская шлюшка».
Ему стало больно от мысли, что Марианна просто посмеялась над его чувствами. Двадцатилетний царевич до нее еще ни разу ни в кого не влюблялся. Да и кого ему было любить – деревенских девок, копавшихся в полях около монастырей? Или размалеванных баб из кабаков? Он отошел от зеркала, чувствуя, что готов разрыдаться в любую секунду.
«Как же она могла меня предать? Что же она чувствовала при этом? Что за бездушное существо, эта самборская пани? Какая подлость!».
Лжедмитрий поджал губы, глубоко вздохнул и только в этот момент вспомнил, что рядом находится Никола.
– Главное, атаман, – не забывать, что правда на нашей стороне, – взяв себя в руки уверенным голосом с металлическими нотками сказал Лжедмитрий.
– Бог нас помнит, государь. С его помощью…
– С его помощью и обратимся к татарам, – резко перебил его царевич.
Атаман с удивлением посмотрел на него.
– Как же – к татарам-то? Люто народ тебя невзлюбит, государь. Да, и мои хлопцы давно сабли для них точат. Не пойдут они с тобой…
– Тогда молись, атаман, – безразлично ответил Лжедмитрий. – Пускай Бог тебе помогает. А мне помогут пушки. Все равно чьи – польские или татарские.
Атаман с неприязнью посмотрел на царевича и взял из миски горсть сушеных вишен.
– Или к Романовым гонца шли. Пускай они золотом подсобят. Надо шляхтичей вернуть, – сказал Лжедмитрий.
– Романовы тебе – не союзники. Они тебя на трон возведут и с него же сбросят, чтобы самим царствовать.
– Неужто, ты думаешь, что я на троне веселиться буду?
– Ежели что – так прямо против них и пойдешь?
– Против каждого, кто мне помешать вздумает.
В шатер вошел стражник. Низко поклонившись, и заложив руку за кушак, он повернулся к стоявшему в углу царевичу.
– К вам гонцы польские, государь.
Лжедмитрий застыл на месте от изумления.
– Какие гонцы?
– Шляхта богатая. Два барина с монашком в повозке и с десяток на конях. Иди, говорят, скажи «Москве», чтоб послов принимала.
Лжедмитрий радостно посмотрел на атамана.
– Зови их сюда! – приказал он.
Через минуту в шатер вошли трое. Первый – молодой шляхтич, тот самый, который пнул Лжедмитрия ногой и отобрал шубу. Второй – совсем юный кавалерист. Третьим был Корвус.
– Государь, – начал Корвус. – Прости нам внезапное вторжение. Пришли к тебе со срочным посланием от госпожи Марианны.
Все трое поклонились.
– Не тот ли это шляхтич, что оскорбил тебя, государь? – спросил атаман.
– Он, – поджав губы, ответил Лжедмитрий.
– Вели мне приказать поотрубать ему ноги и руки, да на кол посадить, чтоб неповадно было царя на виду у честного народа позорить.
Лжедмитрий на секунду задумался.
– Погоди. Посмотрим, с чем пришли к нам знатные шляхтичи, – сказал он и вопросительно посмотрел на Корвуса.
Тот сделал несколько шагов вперед и передал запечатанное восковой печатью письмо.
«Мой дорогой друг! Не подавая виду, мельком взгляни на юношу, который пришел к тебе. После чего попроси всех, кроме него, удалиться. Твоя Марианна».
Лжедмитрий равнодушно сложил письмо и положил в карман своего кафтана. С серьезным и задумчивым видом он подошел к атаману и сел рядом с ним на кушетку. Помолчав некоторое время, он тихо по-дружески шепнул ему: «Уведи их Никола. Всех, кроме юнца. А сам посторожи с хлопцами у входа».
Атаман внимательно посмотрел на царевича.
– Как скажешь, государь.
Взмахом руки он показал гостям на выход, попросив молоденького кавалериста остаться.
Когда все вышли, Лжедмитрий, наконец-то бросил взгляд на юношу.
Очень маленького роста, с большими карими глазами, немного смешными густыми усами и острой бородкой, шляхтич весело смотрел на него.
– Ну, что же вы, государь? Не признаете своего самого верного союзника? – улыбнувшись спросил юноша знакомым голосом, показав жемчужно-белые зубы.
– Марина! – тихо произнес царевич.
– Тсс… – Марианна поднесла палец к губам.
Не отрывая глаз от Лжедмитрия, она медленно подошла к нему, отклеила от лица усы и бороду, и нежно поцеловала его в губы.
Оторвавшись от царевича, она тихо прошептала: «Здравствуй, любимый!».
– Здравствуй! – ответил ошеломленный Лжедмитрий.
Марианна приложила указательный палец к его губам.
– Пошли за мной ночью.
После этого, она подошла к зеркалу, снова наклеила на лицо усы с бородой и вышла из палатки.
Царевич готов был прыгать от счастья.
Вслед за Мариной в палатку вошел Корвус.
– Государь! – почтительно сказал он. – Что прикажешь сделать с дворянином, позволившим оскорбить тебя?
– Никола! – позвал атамана царевич.
Казак вошел в палатку.
– Сделай с этим шляхтичем то, что собирался.
– Слушаюсь! – обрадовался Никола и вышел из палатки.
Корвус прошел к противоположной стене и сел на то место, где еще несколько минут назад сидел атаман.
– Государь, положение не простое. От его величества ждать помощи пока не приходится, ибо пан Ежи сильно разгневал его, – начал Корвус, переходя с польского на русский. – В Московии поддержки нам тоже ждать неоткуда. Посему, прошу Вас выслушать меня и решить, стоит ли поступать так, как я предложу, или следует вести войну иным путем.