Мария Тюдор
Шрифт:
ДЖЕН /оставшись одна/. Мой муж! Нет, я не совершу этого преступления. Бедный Гильберт, он любит меня... Но тот, другой!.. Неужели я променяла любовь на тщеславие? Как я несчастна! В чьей власти я нахожусь теперь? Неблагодарная - я так виновата перед ним! Кто-то идет. Надо поскорее уйти. /Входит в дом./
Явление четвертое
ГИЛЬБЕРТ и НЕИЗВЕСТНЫЙ в плаще и желтой шапочке.
НЕИЗВЕСТНЫЙ держит Гильберта за руку.
ГИЛЬБЕРТ. Да, я узнал тебя. Ты нищий еврей, который уже несколько дней бродит вокруг этого дома. Но чего тебе надо от меня?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. То, что я должен сказать вам, я могу сказать только здесь.
ГИЛЬБЕРТ. Что же это? Говори скорей.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Выслушайте меня, молодой человек. Шестнадцать лет тому назад, в ту самую ночь, когда лорд Толбот, граф Уотерфорд, был обезглавлен при свете факелов за приверженность папе и за мятеж, его сообщники были изрублены здесь же, в Лондоне, солдатами Генриха Восьмого, До утра на улицах не прекращалась перестрелка. Этой же ночью один молодой рабочий, больше занятый своим делом, чем войной, работал у себя в мастерской, при входе на Лондонский мост: низкая дверь направо, на стене еще сохранились следы красной краски. Было около двух часов пополуночи. На мосту сражались. Пули со свистом перелетали через Темзу. Вдруг в дверь мастерской, через которую пробивался наружу свет лампы, раздался стук. Мастер отворил. Вошел какой-то незнакомец. На руках у него был ребенок, испуганный и плачущий. Незнакомец положил ребенка на стол и оказал: "У этого создания нет больше ни отца, ни матери". Затем он медленно вышел и затворил за собою дверь, У рабочего Гильберта также не было ни отца!
, ни матери. Он взял ребенка. Сирота усыновил сироту. Взяв девочку на воспитание, он растил ее, не спускал с нее глаз, одевал, кормил, лелеял. Он горячо полюбил ее, всего себя отдав этому маленькому существу, заброшенному в его мастерскую бурей гражданской войны. Он пожертвовал ей всем: своей юностью, своими увлечениями, удовольствиями. Для нее он работал, ей отдал всю свою привязанность, всю свою жизнь, и так продолжалось шестнадцать лет. Рабочий Гильберт - это вы. Ребенок...
ГИЛЬБЕРТ. Это Джен. Все, что ты сказал, правда. Но к чему ты клонишь?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Я забыл упомянуть, что к пеленкам девочки была приколота бумажка, на которой было написано: "Сжальтесь над Джен".
ГИЛЬБЕРТ. Да, слова эти были выведены кровью. Я сохранил бумажку и всегда ношу ее при себе. Но ты меня мучаешь! Зачем ты говоришь мне все это?
НЕИЗВЕСТНЫЙ, А вот зачем. Вы видите, что мне о вас воз известно. Гильберт, охраняйте ваш дом этой ночью.
ГИЛЬБЕРТ. Как мне понять тебя?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Ни слова больше. Не уходите на работу. Останьтесь где-нибудь здесь, поблизости. Будьте на страже. Я вам не друг и не враг, но послушайтесь моего совета. А теперь, чтоб не повредить самому себе, оставьте меня. Идите в ту сторону и тотчас поспешите ко мне, если услышите мой зов о помощи.
ГИЛЬБЕРТ, Что все это значит? /Медленно уходит./
Явление пятое
НЕИЗВЕСТНЫЙ, один.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Дело сделано. Мне нужен был молодой и сильный человек, который
/Издалека доносятся звуки гитары и голос, поющий песню./
ГОЛОС. Когда ты напеваешь,
Склонясь на грудь мою,
Скажи, мой друг, ты знаешь,
Что в сердце я таю?
Я снова вспоминаю
Счастливые года...
Пой, дорогая,
Пой мне всегда!
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Вот человек, которого я жду.
ГОЛОС /приближаясь все больше с каждым куплетом/.
Когда улыбкой нежной
Цветут твои уста,
Я верю безмятежно,
Что ты душой чиста.
Уходит ревность злая
Из сердца без следа...
Смейся, дорогая,
Смейся всегда!
Когда в спокойной дреме
Лежишь ты предо мной,
Что шепчешь ты в истоме,
Вздыхая в час ночной?
Гляжу я, замирая,
На стан твой, на уста...
Спи, дорогая,
Спи, как всегда!
Когда же темной ночью
"Люблю" ты шепчешь мне,
Я вижу рай воочью,
Раскрытый в вышине.
Горит, не угасая,
Твой взор - моя звезда...
Люби, дорогая, Люби всегда!
Хоть слов всего четыре,
В них жизнь уложишь ты
Все сладостное в мире,
Все лучшие мечты,
Затем, что нет чудесней
И радостней утех,
Чем сон и песня,
Любовь и смех!
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Причалил. Отлично. Отпустил лодочника. Превосходно! /Возвращается на авансцену./ Идет!
/Входит ФАБИАНО ФАБИАНИ в плаще и направляется к дверям дома./
Явление шестое
НЕИЗВЕСТНЫЙ и ФАБИАНО ФАБИАНИ.
НЕИЗВЕСТНЫЙ /останавливая Фабиани/. Одно слово, прошу вас.
ФАБИАНИ. Кто-то, кажется, обратился ко мне. Что это за мошенник? Ты кто такой?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Я тот, за кого вам угодно будет принять меня.
ФАБИАНИ. При этом тусклом фонаре ничего не разберешь. Ка тебе как будто желтая шапка - еврейская шапка. Ты еврей?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Да, я еврей. Мне нужно сообщить вам кое-что.
ФАБИАНИ. Как тебя зовут?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Мне известно ваше имя, но вы моего не знаете. Как видите, у меня есть преимущество перед вами. Позвольте же мне сохранить его.
ФАБИАНИ. Ты знаешь мое имя? Это неправда.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Поверьте, я не лгу, В Неаполе вы назывались синьор Фабиани, в Мадриде - дон Фабьяно, в Лондоне вас зовут Фабиано Фабиани, граф Кленбрассил.
ФАБИАНИ. Ах, черт тебя побери!
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Бог вас храни!
ФАБИАНИ. Я велю избить тебя палками. Никто не смеет знать мое имя, когда я брожу ночью.
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Особенно, если вы идете в такое место, как сейчас.
ФАБИАНИ. Что ты хочешь сказать?
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Если бы королева знала!
ФАБИАНИ. Но я никуда не иду!
НЕИЗВЕСТНЫЙ. Простите, милорд, вы идете к красавице Джен, невесте чеканщика Гильберта.
ФАБИАНИ /в сторону/. Черт! Это опасный человек!