Мария в заповеднике
Шрифт:
Он приблизил лицо к микрофону, встроенному в пульт, и произнес:
— Помощники Секретаря предупреждены и ждут на линии.
Пер понял, что переговоры, вероятно, сейчас начнутся, и прошел в специальную кабинку для прослушивания, чтобы не мешать оператору. Разумеется, Йоцхак мог бы работать и «при зрителях»: он был великий артист — и искусство лицедеев определенно теряло здесь, в заброшенных до поры районах мира, лучшего из своих представителей.
Пер сел в кресло, взял в руки наушники. В аппаратной засветились экраны с видами кабинета Секретаря Большого Конгресса, отвлекая внимание оператора от сугубо технического дизайна Станции с тем, чтобы настраивать его на официальную и высокую роль и ответственность, которую он теперь играл в истории. Пер вспомнил об этой маленькой хитрости, потому что сам теперь не мог сосредоточиться на переговорах: ему хотелось услышать в наушниках или пение, или «кончерто гроссо», или… в общем — только не самоуверенный голос «на равных» Шенка Стрекоблока, Министра.
Наконец, тонко зазвучали мембраны, раздраженные слабым электрическим током, Пер быстро нацепил наушники на голову и услышал, конечно, не музыку, а неизбежно политкорректный голос.
Министр: «Во время прошлых переговоров с вами, господин секретарь, вы продолжали выступать с позиции силы. Это вряд ли отвечает духу времени. Не следует Большому Конгрессу игнорировать и не брать во внимание политический и экономический мощный потенциал Нашей Империи. Все это может привести к глобальным, непредсказуемым последствиям для всего мира».
«Голос секретаря»: «Вы, безусловно, правы, господин Министр, и когда Вы говорите о глобальных проблемах мира, с одной стороны, и когда упоминаете одновременно о своей Империи — с другой. Но мы с Вами смотрим на это с разных точек зрения. Для нас глобальность заключается именно в том, что мир уже заинтересован в цивилизованном освоении вашего района Земли, однако Ваше общество все еще не способствует проникновению или, если угодно, вживанию у Вас Цивилизации».
Министр: «Господин секретарь, именно некоторое пренебрежение к Нашему обществу присуще идеологии Большого Конгресса. Мы не можем этого принять. Что значит, проникновение к Нам Цивилизации? А Мы, выходит, не цивилизация? Но это опасное заблуждение думать, что наша Империя не оказывает серьезного влияния на весь мировой процесс! Это тупиковый путь, господин секретарь, он ни к чему хорошему не ведет, это гибельно для обеих сторон. Мы же, наоборот, полагаем, что надо говорить об объединении Наших общих усилий на равных, паритетных началах, только такой подход будет правильным».
«Голос секретаря»: «Наша философия, философия Большого Конгресса, уже преодолела известный дуализм в вопросе о цивилизациях. Мы больше не можем заблуждаться на тот счет, что на Земле могут существовать одновременно две, три, пять «цивилизаций» или сколько кому заблагорассудится: восточная и западная, современная и древняя — как это представлялось долгое время человечеству… Мы пришли к убеждению, господин Шенк, что Цивилизация едина и неделима, она появилась на Земле десять тысяч лет назад и с тех пор распространяется по Земному шару, принимая лишь разную национальную окраску — разумеется, там, где люди к ней расположены… Именно в таком смысле следует понимать мои слова, что ваше общество Цивилизацию пока не воспринимает».
Министр: «Позвольте, господин секретарь, я буду пользоваться принятой у Нас терминологией. У Нас человечество принято называть населением, или народ. Так вот, Наше население не приемлет такого деления на цивилизованных и… да-да, Вы именно это хотели сказать — дикарей. Это оружие из арсенала холодной войны, господин секретарь. Сегодня Мы Все должны думать о другом — о выживании всех населений, или — людей, если угодно — а такое выживание возможно только при равноправном сотрудничестве и партнерстве».
«Голос секретаря»: «Что Вы предлагаете со своей стороны?»
Министр: «Господин секретарь! Весь мир знает, что у Нас Богатейшая культура и Замечательное Население».
«Голос секретаря»: «Потребуются годы и десятилетия усилий, пока Ваш народ сможет полноценно участвовать в мировых общественных процессах. Но и то при условии, что Цивилизация получит возможность беспрепятственно участвовать в таких процессах у Вас».
Министр: «Но есть другой путь, может быть, несколько более долгий, но зато менее болезненный для народа».
«Голос секретаря»: «Если у вас появились новые идеи, то Большой Конгресс к вашим услугам, господин Шенк.
Министр: «Время не ждет, и я буду предельно откровенен. В Нашем обществе наметились опасные тенденции к расколу, а это, в условиях традиционной монолитности, чревато непредсказуемыми последствиями. Дело в том, что на политическую арену Нашей Империи выходят большие слои, чтобы не сказать — целый класс новых и непредсказуемых людей. Есть только один способ их нейтрализовать и выиграть время для качественного переустройства общества».
«Голос секретаря»: «Но, может быть, раскол вашему обществу пойдет только на пользу? Возникнет движение, перспектива…»
Министр: «Господин секретарь, не время шутить нам. Речь идет о возрастании в обществе роли и числа людей с преступными наклонностями. Не будем сейчас обсуждать причины случившегося. Промедление смерти подобно. Надо искать выход из создавшегося положения».
«Голос секретаря»: «Цивилизация всегда к вашим услугам, господин Министр».
Министр: «Товары! Господин секретарь, нужны товары! Как можно больше товаров! Если мы каждому продадим товары, которыми пользуются люди во всем мире — магнитофоны, холодильники, машины — то Мы надолго отвлечем внимание преступного слоя от власти, к которой они так стремятся».
«Голос секретаря»: «Господин Министр, вам должно быть хорошо известно, что преступные кланы везде и всегда стремились к влиянию в политике, а также к самой власти, и мне не совсем понятна ваша тревога».
Министр: «Но у Нас это уже не просто преступный клан, у Нас это уже — массы!»
«Голос секретаря»: «Не могли бы вы пояснить, что такое «массы»? Род занятий, пол, количество извилин, процентное отношение к общему числу извилин в обществе?»
Министр: «Массы, господин секретарь, — это массы, вы должны понимать, о чем идет речь. Мы тут еще не подсчитывали, но по Моим предварительным оценкам, может быть, четверть населения…»
«Голос секретаря»: «Вы предлагаете удовлетворить товарами именно эту часть?»
Министр: «К сожалению, Я так не думаю. К сожалению, Я думаю, что надо насытить всех, иначе, обнаружив преступный слой общества обладателем роскошных товаров, остальные подданные также обратятся в их веру, если можно так выразиться».
«Голос секретаря»: «Почему же — к сожалению? Цивилизация способна всю вашу территорию завалить товарами, ей это ничего не стоит. Но вот что беспокоит. Наверное, преступную часть мужчин и женщин действительно можно таким образом нейтрализовать, но при этом не хотелось бы попутно развратить остальных».