Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
Глава 8
Опять
школьный
криминал
1
Быть популярным человеком, это всегда трудно и тяжело, прежде всего, тебе же самому! Еще трудней постоянно находиться в центре внимания! Когда неожиданно для тебя выясняется, что ты не можешь, не имеешь права поступать тем или иным образом, так как общество этого от тебя не ожидает! Это приводит к тому, что ты уже не можешь самостоятельно принимать то или иное решение, если таковое будет противоречить твоему положению в обществе?! Ты должен поступать, говорить и вести себя на людях в полном соответствии со своим положением или общественным весом в этом обществе. Для этого ты постоянно должен отслеживать все то, что происходит в твоем общественном окружении, чтобы случайно не выбиться за пределы уже сложившегося общественного мнения по тому или иному вопросу. Иными словами твоя собственная жизнь вдруг оказывается окольцованной всякими условностями, которые вне твоей власти, которые ты не можешь изменить! Таким образом, ты начинаешь терять некоторые свои личные качества, становишься марионеткой общественного мнения!
Все было бы ничего, и с таким положением можно было бы согласиться, его потерпеть! Ты смог бы свою жизненную лямку и дальше потянуть, если такое общественное мнение формируется твоими друзьями или соратниками, как скажем учащейся братвой школы N 188. Но твоя жизнь заходит в полный тупик, если общественное мнение, в соответствии с которым ты должен жить, формируется директором или же преподавателями этой же школы! Вы только представьте себе, твой имидживый рейтинг начнет колебаться, подниматься верх или резко падать, когда директор школы Гельфанд тебя критикует или хвалит перед учениками школы! От такой жизни и концы можно не вовремя отдать!
К великому сожалению, я едва не попал в такую общественно-значимую зависимость!
Директор школы Гельфанд каким-то невероятным образом прознал, видимо, кто-то ему стукнул из числа его любимчиков, кандидатов на красный аттестат, о том, что 7-й "А" класс его школы свою вечеринку устраивает где-то на стороне! Он не просто о ней узнал, но и в нашей вечеринке принял самое непосредственное участие. Как вы уже знаете, эта вечеринка получилась и очень интересной, и веселой, в ней участвовало большое количество народа, так как на нее пришли не только одни мои одноклассники. Поэтому Гельфанду удалось проскользнуть мимо наших глаз, его мы вовремя не заметили и не остановили. Уже в разгар вечеринки мне иногда казалось, что в танцующей толпе изредка мелькало лицо нашего директора, который танцевал вместе с какой-то дамой! Но к тому времени я уже несколько расслабился, общаясь с вундеркиндом Андрюхой, поэтому не принял особых мер предосторожности, чтобы избавиться от присутствия на вечеринке нашего директора школы!
Вот Гельфанд и решил подложить нам особо гадкую пилюлю!
Он решил всеми своими идеологическими силами, какие были в его распоряжении, испортить нам наше празднество!
Первую попытку достичь такой цели, он предпринял еще во время вечеринки, это он, якобы, от имени жильцов подъезда позвонил в милицию и вызывал наряд милиции для наведения социалистического порядка в подъезде. В разговоре с дежурным милиционером, Гельфанд анонимно сообщил, что в подъезде слышится слишком громкая музыка, которая нарушает его гражданские нормы социалистического проживания. В тот момент ему страшно хотелось бы, чтобы милиция с дубинками, которые советское государство только что доверило советским милиционерам, в руках ворвалась бы на вечеринку и, колошматя дубинками людей направо и налево, принялась бы разгонять участников вечеринки. А некоторых же ее участников, которые были учениками его же школы, он страстно желал, чтобы их арестовали бы и снова отправили бы на отсидку в обезьянник милицейского участка.
В этом своем индивидуальном подходе решения возникшей проблемы, Гельфанд слегка ошибся. В своем звонке в милицию он забыл акцентировать свой донос идеологической подоплекой, связанной с организацией и проведением этого политического мероприятия в подъезде советского здания! Поэтому прибывший наряд милиция вел себя очень тихо, не грубил, не махал дубинками, а вежливо попросил немного приглушить звук музыки!
Тем боле, что Володька Тимаков лично взялся за нейтрализацию этих гнусных замыслов директоров нашей школы, он решил по-дружески пообщаться с прибывшем по вызову нарядом милиции. Он снизошел до того, что вышел встречать милиционеров, по-братски переговорил с командиром милицейского наряда, который оказался почему-то из Кемерово. Видимо, отслужив срочную службу в армии, этот старшина пошел поработать в московскую милицию. Тима милицейскому старшине представился его кемеровским земляком, угостил его и его товарищей милиционеров своим табачком самосадом.
Я уже говорил о том, что Тима у нас был большим любителем покурить хорошего табачку, но махорку и домашний табак предпочитал всем продаваемым табакам! В тот вечер он баловался каким-то табаком самосадом-горлодером, где он достал тот табак горлодер, не знаю, не могу сказать. В свое время я попробовал такой Тимин табачок, но после первой же затяжки, у меня голова пошла кругом, а самокрутка сама собой выпала из рук. Пришлось минут пять мне постоять, держась за стену, подождать, чтобы земля прекратила бы вертеться у меня под ногами! После той попытки я уже никогда не курил Тиминого самодельного табачка. Старался обходиться простыми сигаретами, купленными в советских киосках.
Одним словам, Тима всех трех милиционеров наряда угостил своим табачком!
Пока эти парни приходили в себя от такого ядреного курева, участники вечеринки начали потихоньку расходиться. Девчонки, как всегда, никуда не спешили. Не обращая внимания на дико кашляющих милиционеров, сбившись небольшой кучкой, они переобувались внизу в подъезде. Осторожно снимали со своих ножек изумительной красоты и фантастической конфигурации женских туфельки! Эти туфельки были уникальными и потому, что они были в единственном экземпляре у всех этих наших красавиц! Тима же, добродушно улыбаясь, в тот момент интересовался у старшины, по какому это случаю милицейский наряд побеспокоил жителей подъезда такого уважаемого генеральского дома.
Милицейский старшина, заикаясь, продолжая откашливаться после двух затяжек Тиминым табачком, произнес:
– Такмо, звоночек нам в околоток поступил о том, что сплошное безобразие тута твориться! Музыка громкая играется, да и девки полуголые ходють!
Тима сочувственно похлопал старшину по плечу, выражая ему свою братское сочувствие:
– Ну, что ж звонок, - это дело серьезное, добровольное и необходимое! А вот музыка громкая - это уже плохо. Полное неуважение к нашей советской общественности! Требуется, старшина, провести расследование по горячим следам. Давай, посмотрим, кто же подрывом социалистического общежития в этом подъезде занимался?!
Я уже говорил о том, что генеральский дом был десятиэтажным, в подъезде на каждом этаже было по пять квартир. Вот и началось пешее восхождение милиционеров в сопровождении Тимы на десятый этаж. Они звонили в каждую квартиру на каждом этаже, чтобы у жильцов квартир поинтересоваться, не слышали ли они громкой музыки, не видели ли они полуголых девиц?! Результат расследования получился удивительным, никто их жильцов всех пятидесяти квартир подъезда не слышал громкой музыки. Никто из них и полуголых девиц не видел, но очень бы хотели на них посмотреть!
Этим своим дотошным расследованием Тима так замучил наших советских милиционеров, что на десятом этаже они на него волками смотрели. В тот момент менты думали только об одном, как бы поскорее избавиться от этого урода, вернуться в свой родной околоток, чтобы там немного отдохнуть и чайку попить.
Так что версия, выдвинутая нашим директором Гельфандом, о нарушении норм социалистического общежития оказалась мыльным пузырем.
Она не была подтверждена милицейским расследованием, проведенным по горячим следам. Без состава преступления милицейский наряд никого не задерживал, протоколов не составлял, нарушения общественного порядка не зафиксировал! Таким образом, директор Гельфанд оказался у разбитого корыта, милиция чуть-чуть его не объявила провокатором, непрофессиональным стукачом. На все эти обвинения в его адрес Гельфанд очень обиделся, в душе он поклялся найти и отомстить тем, кто его так подставил! В его душе начала зарождаться и созревать суть второй его попытки по наведению порядка в школе, взять диктаторские полномочия власти в свои руки!