Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия

Егоров Валентин Александрович

Директор школы хорошо понимал, что московская милиция так и не справилась с делом, которое он ей получил, но он не мог обвинять в чем-либо такую серьезную государственную организацию. Поэтому Гельфанд на этот раз решил сам провести расследование, найти и наказать организаторов такого преступного деяния, как организация и проведение подпольных деяний в его школе. Особенно Гельфанда злился на тот факт, что некоторые школьные мероприятия проводятся без его ведома, без согласия и участия педагогического коллектива школы! Никто с ним или с педагогическим коллективом школы не согласовывал список исполняемых танцев и песен на субботней вечеринке, никто не давал ему на согласования списка участников вечеринки, кто и с кем должен был бы танцевать?! Чтобы этого больше не повторилось, Гельфанд

страстно желал найти и строго наказать ее истинных организаторов.

Уже на следующий день в понедельник Гельфанд провел заседание-расследование с участием всех преподавателей школы. На заседании он, не теряя времени, принялся раскручивать это дело, желая его превратить в уголовное дело, Вину за организацию и проведение вечеринки он на этот раз попытался возложить на плечи нашего классного руководителя, на нашу несчастную Наталью Николаевну. Эта бедная женщина, как и большинство школьных учителей, понятия не имела о том, что в прошлую субботу проходила какая-то вечеринка, на которой присутствовали практически все ученики ее класса.

Гельфанд от нее потребовал, чтобы она, как классный руководитель, опросила бы всех поголовно учеников своего класса, сделав собственноручную запись беседы с каждым из них. Эти записи Наталья Николаевна должна была ему передать к окончанию учебы первой смены, вместе со своим выводами по этому опросу. Следует отметить, что Гельфанд был далеко не дураком в советской педагогике. Он догадывался о том, кто мог бы быть организаторами и участниками этого антисоветского мероприятия, но ему был нужен донос в письменной виде для того, чтобы это дело можно было бы передать в правоохранительные органы. То есть он хотел чужими руками попортить наш имидж, а может быть и посадить на пару лет.

Как только Наталья Николаевна вошла в класс, все ученики сразу же обратили внимание на ее состояние. Наша любимая учительница находилась на грани истерики или обморока. В любую минуту она могла потерять сознание! Не раздумывая, я тут же полез в ее сознание, чтобы Наталье Николаевне немного подкачать жизненной энергии, привести ее в более или менее нормальное состояние. Вот тогда-то я и узнал о том, чем только что закончилось собрание преподавательского коллектива школы. Что директор Гельфанд хочет эту невинную и несчастную женщину заставить заняться сбором доказательств вины учеников нашего класса по организации и проведению субботней вечеринки. Что он хочет выявить и строго наказать ее истинных организаторов.

Этой информацией я тут же поделился с Тимой, который благодушно подремывал, сидя за партой рядом со мной. Через секунду в глазах друга не осталось каких-либо следов благодушия или дремоты, Тима тут же принялся обдумывать создавшуюся ситуацию. Тотчас по партам парней разошлись записки, которые опять-таки мне пришлось царапать перьевой ручкой. В записках содержалась информация о том, что Большой ученический совет соберется на большой перемене в школьном туалете третьего этажа. Совет обсудит срочный вопрос, ставить или не ставить директора Гельфанда вне закона, объявлять или не объявлять ему войны всей нашей школой. По договоренности с Тимой я сделал так, чтобы одна такая записка, якобы случайно, легла бы на стол директора школы, товарища Гельфанда. Нам обоим хотелось, чтобы он обязательно ознакомился с информацией о том, что скоро состоится заседание Большого ученического совета!

Да, едва не забыл упомянуть и о том, что по личному распоряжению директора нашей школы Гельфанда, составленного моей рукой, наше школьное телевидение должно было организовать прямую трансляцию заседания этого Совета из школьного туалета. Да в те советские времена, наша школа была современным учреждением народного образования, поэтому у нас было школьное телевидение.

Чтобы Гельфанд случайно бы меня с Тимой не признал, мы решили изменить свои личности. Я стал вундеркиндом карапузом Андрюхой, а Тима - его или моей мамой! За то, что я его прекратил в девчонку, мой друг сильно обиделся. Он не хотел даже на время становиться девочкой?! Из-за этого несогласованного с ним превращения он со мной общался посредством голоса всю последующую неделю. Я же с ним продолжал общаться только телепатически! К слову сказать, в телепатии не имело практического значения, мужчина ты или женщина?!

К большой перемене школьный туалет на третьем этаже был вымыт, вычищен до пылинки. Когда в нем начали собираться члены Большого ученического совета, туалет сверкал белизной, чистотой, в нем явно слышался аромат хвойного леса. Одним словом, сейчас это был не какой-то там занюханный школьный туалет, аудитория для заседаний Большого ученического совета! Члены Совета входили и занимали свободные места между умывальниками и толчками, они стояли и внимательно наблюдали, как к ним присоединяются товарищи и коллеги по Совету! Они заулыбались и начали перешептываться, когда в мужском туалете появилась Мама с вундеркиндом Андрюхой. В этой Маме члены Совета сразу же признали королеву нашей вечеринки. Когда она проходила мимо них, то члены Совета почтительно склонили головы перед королевой.

Стоя рядом с мамой Тимой, я нагло подобно тому, как карапуз Андрюха вел себя на вечеринке, вышел вперед, загробным голосом объявил о том, что объявляю открытым заседание Большого ученического совета школы N 188. Мой голос, его загробный тон произвели должное впечатление, все члены Совета еще более подтянулись, их лица теперь ничего, кроме внимания, не выражали. В этот момент слегка скрипнула дверь туалета, на пороге появился директор нашей школы Гельфанд.

Я сразу же определил, что в этот момент Гельфанд был способен на то, чтобы потребовать, чтобы все ученики немедленно бы разошлись по классам, тем он бы разогнал Большой ученический совет. Директор Гельфанд страшно испугался, из полученной записки узнав о том, что в его школе, оказывается, существует Большой ученический совет! Как мы с Тимой рассчитывали, он решил пойти на заседание этого Совета, что в зародыше подавить саму мысль об его участии в управлении школой! Гельфанд прекрасно понимал, что РОНО рано или поздно узнав о существовании в его школе Совета учащихся, то по головке оно его не погладит! Но я вовремя подсуетился, сделав его язык деревянным, не способным произнести ни одного слова, а телепатом Гельфанд пока еще не стал. Но этот человек имел громадный опыт работы в школе, его так просто было невозможно обойти. Я свой рот разинул от удивления, когда лишенный права свободно выражать свое мнение человек, твердым шагом прошел в глубину туалета и встал в один ряд с членами Большого ученического совета.

После ученики других классов, наблюдавшие по телевизионным экранам за открытием заседания Совета нас уверяли в том, что на экранах это выглядело так, что учреждение Большого ученического совета была идеей самого Гельфанда. Что это он решил вместе с учениками своей школы решать различные школьные проблемы. Что он и сам является постоянным членом этого Совета учеников.

Церемония открытия заседания Совета в тоже время продолжалась своей чередой. Моя мама-Тима выступил вперед, своим голосом он предоставил слово директору школы Гельфанду с тем, чтобы тот объяснил бы свое поведение по отношению к организаторам субботней вечеринки?! Я полагал, что Гельфанд свое выступление начнет орать, топать ногами, требовать, чтобы члены Совета разошлись по классам. Но вместо этого наш директор школы по собственной инициативе, заметьте, вдруг заговорил о том, что он давно думал о создании Большого ученического Совета, который совместно с коллективом преподавателей смог бы нашу школу сделать самой лучшей, самой передовой по учебе в нашем районе!

Подобного оборота дела не ожидал, ни я, ни Тима! Ведь получилось так, что мы каким-то образом сумели перевоспитать директора Гельфанда, сделать его настоящим человеком! Тима, все еще пребывая в образе Мамы королевы, стоял рядом со мной, внимательно вслушивался в слова, которые сейчас произносил уважаемый товарищ Гельфанд. Заседание Большого ученического Совета на выступлении директора школы и закончился! Мы же, пребывая в невменяемом состоянии, разошлись по своим классам. В заключение, я полагаю, было бы уместным упомянуть о том, что РОНО поддержала инициативу директора школы N 188 товарища Гельфанда о привлечении учащихся к совместному с преподавателями руководством школой!