Марой и хранители
Шрифт:
Взрыв гогота двоих парней, спешившихся последними, заставил Армана повести плечами. Он раздражённо цокнул:
– Тц! И ты туда же? Мне казалось, шутки на эту тему уже порядочно всем приелись. Придумайте что-нибудь новое.
– Это вряд ли, дружище! – весело сказал тот, что призывал уехать, Антуан де Венетт. Он переглянулся с рыжим, имеющим жёлтые радужки.– С сегодняшнего дня весь Лабасс пахнет иначе, Дилан, ты тоже это чувствуешь?
Смех четверых (даже мужчина хохотнул) вывел из себя того, кому предназначалась шутка. Не засмеялся за компанию инквизитор,
– Оставим шутки в сторону, – Анри мрачно рассматривал мёрзнувшего нарушителя, обездвиженного магией. – У нас нет времени вытягивать из тебя объяснения пословно. Быстро, чётко, по существу – кто, откуда, зачем здесь? В одной фразе.
– Рене Марой, прибыл из Нортона по личному делу… Не трогай – не твоё! – последняя фраза предназначалась Дилану, который поднял кожух вверх, то ли намекая на лумерское происхождение героя, то ли собираясь обыскать вещи в поисках интересного.
Инквизитор повернул голову на смешок:
– Оставь его тряпки! – вернулся к предмету обсуждения. – А теперь так же чётко и без увиливаний: какого шархала ты глумишься над святыней?
– Хотел открыть пещеру для аргириусов, пока не закончился октагон, – окоченевший Рене выбивал зубами дробь и не сводил глаз с поддразнивающего его желтоглазого парня, то тянущегося к сумке, то медленно убирающего руку.
Услышав объяснение, Антуан фыркнул, Дилан поддержал, и вдруг хохотнули все, даже инквизитор улыбнулся. Невидимые путы ослабли, так что северянин быстро настиг рыжего. Выхватил кожух из его рук, торопливо оделся, клацая зубами, следом натянул шапку на покрасневшие от мороза уши. Смех затих, но на лицах, кроме повернувшегося к водопаду инквизитора, остались ухмылки и ирония.
– Анри, ты серьёзно? – спросил главный голубоглазый шутник. – Мы будем играть в детскую сказку? У меня нет слов… Едемте! Люсиль наверняка уже нас ждёт.
Инквизитор обернулся:
– Согласен, никому не воспрещается верить в сказки. И за это не наказывают. Едем, скоро стемнеет! А ты, малыш, – процедил северянину, ворочая во рту зубочистку, – если разнесёшь водопад, я тебя и в подземелье Владычицы найду!
– Не беспокойтесь, господин старший инквизитор, вам не придётся бегать за мной по всему Лабассу, – усмехнулся Рене и поклонился, чтобы скрыть довольную улыбку.
Продолжая посмеиваться над доверчивостью чужака, парни оставили его воплощать мечту всех лабасских мальчишек. Каждый из них хоть раз да пробовал снять зачарованную печать на пещере. Которой, на самом деле, там никогда не существовало – вход был беспрепятственным для любого желающего намокнуть под падающим потоком. Ну а зимой отряд любителей приключений редел, тем более холода затягивали вход в логово стеной льда, поэтому рубить её под водой, падающей сверху, дураков не находилось.
Последним ушёл сир Марсий, но перед этим наклонился к уху северянина:
– А может, всё-таки стоит связать тебя, мальчишка, и оставить здесь на пару часов? Не внушаешь ты мне доверия…
– Сир, не хотите помогать, проваливайте со всеми, – беззлобно попросил Рене, поднимая руку и призывая бейлар.
Мужчина,
– Вернер! Головой отвечаешь за действия этого сказочника!
Очередной взрыв хохота заглушил негромкий ответ слуги. Однако кавалькада не успела отъехать на приличное расстояние, как от водопада донёсся громкий хлопок. Всё тот же сердитый сероглазый Арман развернул коня и крикнул:
– Я задержусь!
– Правильно, проветрись получше перед встречей с Люсиль! – поддержал его Антуан, вызывая смех у остальных.
Шутки в адрес незадачливого парня, умудрившегося случайно раздавить флакон женских духов и пропитаться ими, не приелись. А главный генератор юмора считал, что имеет право шутить, ибо духи принадлежали его сестре, уехавшей несколько часов назад к дальним родственникам в Лапеш.
Арман вернулся к водопаду, сдал лошадь слуге и побежал к Марою, сейчас не видимому с площадки. На брошенной сумке лежал кожух, котта, и рядом стояли башмаки.
Северянин ещё и купаться вздумал, безумец? Арман обернулся, махнул рукой Вернеру и, накинув на голову капюшон, сам начал спускаться к уступу, где обычно набирали воду посетители, со стороны которого сейчас доносилось шипение.
Северянин босыми ногами стоял на скользких камнях, быстро продвигаясь дюйм за дюймом к большому валуну, с которого можно было дотянуться до волчьей тропы и по ней уже попасть в пещеру. Шипел огонь, тонкой струйкой срезая с обледеневших камней круглые шапки и оставляя ровную шершавую поверхность, по которой можно было идти без угрозы свалиться в воду.
На упрямца сверху брызгала ледяная вода, и Арман запоздало догадался, зачем тот снял шерстяную котту. Вернеру, показавшемуся на обрыве, сделал знак наблюдать сверху, а сам пошёл за северянином. Рене обернулся, почувствовав взгляды, но продолжил дело. До большого камня оставалось всего ничего. Минута-другая – и вскарабкался на него, отшвыривая красными руками обломки льда, лежащие на волчьей тропе.
– Сколько тебе лет, малыш? – перекрикивая шум воды, спросил Арман. Инквизиторское прозвище идеально подходило к этому великовозрастному детине – слишком наивен и чист был его взгляд светло-серо-голубых глаз, а серьёзные татуировки не добавляли возраста. Одет по-лумерски, но уверен и ведёт себя нагло, будто является отпрыском знатного рода.
– Девятнадцать минуло, сир, – обернулся северянин. – Поможешь…те сбросить обломки?
Устал, было видно. Прижался к скале, потирая босой ногой о другую, пропустил вперёд поднявшегося серьёзного сверстника. Лёд подчинился Арману, и в чашу, с горкой набитую льдом, полетели куски, очищая тропу.
– Хм, я думал, она повыше будет! – нагибаясь, чтобы войти в вожделенную пещеру и перешагивая через высокую сталагмитовую волну, пробормотал Реми. В остальном, пещера казалась сухой, хотя и основательно промёрзшей. Окоченевшие ступни не ощутили разницы между льдом и полом. – Отойди-ка…