Марс плюс
Шрифт:
— Иди в Тарсис Мон, — тем же милым голосом распорядилась Дорри.
— Зачем?
— Иди в Тарсис Мон.
— Зачем? Мне нужно знать причину, Дорри. В конце концов ты же ненастоящая.
— Иди, Роджер.
— Что-то с моей?…
— Беги.
Прежде чем он успел сформулировать еще какой-то вопрос, его ноги остановились, колени согнулись, словно готовясь к бегу. Какого черта? Что происходит? Он почувствовал, что его тело поворачивается в сторону Тарсис Мон, повинуясь сигналу внутреннего радиокомпаса, уже настроившегося на Тарсис Мон. Он лежал за горизонтом, где-то там, где заканчивалась
— Беги, Роджер!
И прежде чем он успел остановить себя, ноги уже понесли Роджера Торвея через усеянную каменистыми обломками долину; пальцы касались грунта с точно установленными десятиметровыми интервалами, оставляя на песке едва заметные отметины. Его механическое тело пришло в движение само по себе, не дождавшись сигнала мозга. Дорри исчезла, и Роджер Торвей, клочок программы, оперирующей внутри программы, внезапно почувствовал себя очень одиноким.
По ту сторону шлюза
20 июня
Деметра мчалась по коридору Тарсис Мон, в душе понимая, что бежать ей, собственно, некуда. Если спускаться вниз, в глубь комплекса, то рано или поздно упрешься в какой-нибудь тупик, попадешь в какой-то глухой угол, где тебя прижмут к стене, схватят и убьют.
Другой вариант — путь наверх, к защитным куполам и шлюзам на поверхности планеты, и там придется выбирать между капитуляцией и выходом наружу. Можно, конечно, облачиться в скафандр, но это ничего не даст, кроме затяжки времени, определяемой количеством воздуха в баллонах. А потом либо сдаться, либо погибнуть от удушья.
Но пока Деметра неслась по тоннелям, эти мысли складывались лишь в фоновую мозаику, паутину возможных вариантов будущего, тогда как мозг съеживался и отступал перед волнами осознания прошлого. Она заново переживала последние два года жизни, представшие теперь в калейдоскопе разнообразных интерпретаций.
Вымысел: Деметра приняла решение посетить Марс ради смены обстановки, стремясь восстановить силы после перенесенной ею травмы.
Факт: Происшествие вовсе не было несчастным случаем. Это Сеть на Земле устроила все таким образом, что те злосчастные ножницы соскользнули и ударили ее в висок. Теперь она нисколько не сомневалась, что все было подстроено, как было когда-то подстроено и другое, когда Сеть, манипулируя компьютерными расчетами, вызвала к жизни программу создания киборгов, в результате которой Роджер Торвей оказался на Марсе.
Если так, если в ее череп вживили или внедрили некие нейрочипы и биостимуляторы, то сколько же решений, принятых ею за это время, были ее собственными? Конечно, никто, никакой едва слышный, но настойчивый внутренний голос не нашептывал ей: «Ешь овощи», «Изучай тайную дипломатию», «Занимайся боевыми искусствами» или «Лети на Марс». Но это вовсе не означало, что крохотный, размером с биочип, искусственный разум не управлял ее речью, не отслеживал поступающую визуальную информацию, не воздействовал на те или иные скопления клеток или нервные узлы электрическими разрядами, подталкивая ее к нужному ему решению.
Теперь Деметре стало понятно, почему она так упорно использовала свой домашний терминал в режиме вопросов и почему так часто засыпала при этом. Конечно, машина могла просеять ее память, проанализировать все, что она видела и слышала в течение дня, а если имплантированный разум чего-то не понимал, то она сама растолковывала все внимающему уху Сети.
Вымысел: Корпорация, узнав о ее планируемом отпуске, выбрала Деметру для незначительной разведывательной работы, шпионской миссии против северозеландцев, потому что она внучка Элвина Бертрана Коглана, а следовательно, политически благонадежная личность.
Факт: Северозеландцы не проводили на Марсе никаких изысканий, которые нельзя было бы осуществлять с Земли. Тогда почему корпорация заплатила за то, чтобы отправить ее сюда? Ответ ясен: потому что компьютер сказал им, что такая командировка необходима. А после того как имя Деметры Коглан — чей мозг уже был приведен в нужное Сети состояние — выпало из стратегических планов корпорации, кто-то вдруг весьма к месту вспомнил, что она любимая внучка самого Элвина Коглана. Разумеется, это ничуть не повредило делу.
Но тогда, если северозеландцы не делали ничего такого, что требовало бы наблюдения, зачем посылать целую делегацию для ведения переговоров с мнимым марсианским правительством как раз по этому вопросу? Ответить нетрудно: Гарри Ортис, главный советник северозеландцев, пережил неприятный инцидент, ныряя с аквалангом, в результате чего к его мозгу тоже подключились. Сеть превратила Ортиса в негласного союзника Деметры. А на случай ее провала заготовили Сак Иль Сана с его электронно-гормональным насосом.
Провала? Но какую операцию она могла провалить?
Ну, разве не очевидно?
Вымысел: Деметра совершенно случайно познакомилась с Лоло Мицуно и Элен Сорбелл, потому что они оказались друзьями Джори.
Факт: Джори был еще одним инструментом Сети, находясь под непосредственным телепатическим контролем. Вычислить это мог каждый, и, очевидно, Элен и Лоло разгадали его секрет.
Компьютеры использовали Джори, чтобы держаться поближе к ним, потому что подозревали: то, чем занимались эти двое в секретной комнате, могло повредить Сети и расстроить ее далекоидущие планы. Когда Джори потерпел неудачу — потому что повстанцы, естественно, заподозрили креола и отгородились от него, — компьютеры создали новую персону, заслуживающую доверия мятежников и устраивающую их по всем параметрам. Такой фигурой стала Деметра, случайная туристка с Земли, богатая, приятная в общении девушка, начинающий шпион с мнимой легендой — выяснение сведений о Долине Маринера. Может быть, подумала Сеть, Элен и Лоло ослабят бдительность и покажут ей, чем они занимаются.
Доказательством того, что дело было именно так, являлись обстоятельства ее знакомства с Джори. Она попросила — или же ее подтолкнули к этому? — порекомендовать ей проводника для ознакомления с Долиной Маринера, и Сеть предоставила ей этого креола.
Вторым доказательством стало то, как машины прикрыли ее в кабинете доктора Ван Ликсина, где она по прибытии проходила обязательное медицинское обследование. Сеть знала, что заговорщики подозревают каждого, кто пользуется биохимическими протезами, и соответственно подменила компьютерный образ ее головы каким-то другим.