Маршал Шапошников. Военный советник вождя
Шрифт:
190
стран Запада» за этот запрет он называет садистами. Так он переживает ликвидацию генштабов тех государств, против которых сам недавно воевал. Германский генеральный штаб он называет «высокоценным образцом подобных учреждений».
Исторический метод исследования Шапошников резонно избрал основным: «История является наилучшей наставницей в делах практических». И для того, чтобы проанализировать работу в прошлом генеральных штабов разных стран, Борис Михайлович просмотрел, точнее, проработал огромную массу специальной литературы на нескольких языках, хранящейся в военно-исторической библиотеке в помещении Главного штаба,
Просто удивительно, как успевал в те годы Шапошников исполнять сложные обязанности командующего Ленинградским военным округом (в критический период конфликта Зиновьева со Сталиным) и вести многотрудную научно-исследовательскую работу, создавая свой капитальный труд «Мозг армии». Подобное возможно лишь для человека огромной воли и работоспособности, незаурядного ума, умеющего великолепно организовывать свою творческую деятельность, четкое функционирование подвластной ему крупнейшей воинской части, и в то же время принимать участие в замысловатой политической борьбе внутрипартийных группировок.
В часы напряженной работы над книгой он как бы переносился в «параллельный мир» идей, исторических событий, выдающихся военных деятелей и мыслителей прошлого. Жизнь обретала новый, дополнительный смысл.
При всей своей воинской выучке и дисциплине, привычке выполнять указания начальства и не вступать в бесплодные пререкания, он не был тупым исполнителем или ловким приспособленцем. Исходил из высших принципов чести, правды, справедливости. Святым долгом считал добросовестное выполнение своих обязанностей — не только перед властью, на верность которой присягнул, но и перед какой-то высшей силой, направляющей на поиски истины, побуждающей к творчеству
«Не мним себя учеными, — писал он, — и не придерживаемся особого эпического спокойствия в порядке изложения наших мыслей, ибо у каждого свой жанр не только вести войну, но и владеть пером. В нашем труде читатель не найдет ни эпоса “чистых историков”, ни “деликатных” фраз, ни заимствования чужих мыслей без ссылки на авторов их. Наши страницы набросаны в порыве чувств и волнений, коими мы были охвачены при их творении».
191
ДЕЛА И ЛЮДИ ГЕНШТАБА
За год до выхода в свет первого тома «Мозга армии» была опубликована солидная монография крупного военного историка и теоретика, бывшего генерал-майора старой русской армии Александра Андреевича Свечина «Стратегия». Со многими мыслями, высказанными в ней, Шапошников соглашался, с некоторыми полемизировал.
Для Бориса Михайловича не было сомнения: начальника Генерального штаба следует считать не полководцем в прежнем понимании, а одним из государственных деятелей, которые руководят войной, членом коллектива. Ведь ему не подчинены внешняя и внутренняя политика, экономика страны и даже весь тыл действующих армий. Подлинным верховным главнокомандующим может быть только руководитель государства.
(В связи с этим невольно вспоминаешь, как у нас извратили все представления о роли той или иной личности в Великой Отечественной войне: непомерно превозносят достижения маршала Г. К. Жукова и замалчивают, принижают, а то и отвергают вовсе поистине гигантский вклад в победу Верховного главнокомандующего Сталина.) За тридцать лет до нашей великой победы Шапошников совершенно справедливо утверждал: «Общее руководство войной, даже в ее военных рамках, ныне настолько сложно, что возложение его на одно лицо является большой тяжестью, посильной лишь людям выдающимся».
Свечин постарался ввести классовый подход к проблеме господства политики над стратегией. По его мнению, оно не подлежит никакому сомнению лишь в условиях победы юного класса, идущего к широкому будущему. А в капиталистических государствах «стратегия стремится эмансипироваться от плохой политики, а потому она “обречена расплачиваться”» за политические грехи. У Шапошникова было на этот счет свое мнение. Он справедливо отметил: буржуазные идеологи надевают «шоры на мировоззрение генерального штаба», который выполняет их требования.
Оспорил Шапошников и другое положение Свечина, рассматривавшего связь генштаба с действующими строевыми начальника-
ми механически, подобно работе двух хорошо отлаженных телеграфных аппаратов. При этом генеральному штабу предполагается главенствующая роль. Шапошников напомнил об ответственности прежде всего строевого командира, которому недопустимо отводить роль бездумного исполнителя. По его словам, «все штабы не могли установить надлежащих отношений с тем инструментом войны — армией, которая непосредственно потом и кровью добывала победы для своего командования или же искупала его ошибки. Высокомерное, в большинстве случаев суровое суждение о работе боевых частей и их начальников, понуждение частей к работе “хлыстом”, слабое знание действительного лица войны и даже нежелание окунуться в обстановку фронта, негостеприимство — все это отличало верхи генерального штаба, создавая ту оторванность от войск, о которой говорили не раз. Старые истины начали бы мы изрекать, если бы развили свои суждения о необходимости более тесного контакта с “безмолвным фронтом”, более внимательного и тактичного отношения к нему, его нуждам и жизни. Здесь считаем своим долгом обратить на это еще раз внимание и посоветовать иногда не забывать о “потребителе” тактики и стратегии».
В одном случае Борис Михайлович, став начальником Генштаба, категорически пренебрег своими собственными наставлениями. Более того — поступал им вопреки. Он писал:
«Современное военное дело настолько усложнилось, настолько быстро шагает вперед, что необходимость идти нога в ногу с ним вынуждает к усиленной работе. Сутки современного начальника генерального штаба не имеют излишествующих часов, а, наоборот, в них чувствуется недостаток, ибо нагрузка велика. Слов нет, что от такой нагрузки недалеко и до перегрузки, а затем переутомления и неврастении, а поэтому для начальника штаба очень важно нормализовать свою работу, может, прибегнув и к научной организации труда, необходимо поддерживать свое тело и дух, не доводя до истощения».
Однако сам Борис Михайлович имел обыкновение работать до изнеможения. Так было даже в последние годы жизни, когда его здоровье и без того было подорвано.
ПРЕДВИДЕННАЯ ВОЙНА
Размышления о роли и значении генерального штаба неизбежно возвращаются к общим проблемам внутренней и внешней политики государства, а также к его экономике. Поэтому Шапошников в
193
своем трехтомнике внимательно рассмотрел весь комплекс вопросов, относящихся к философии войны и мира.