Маршалы Наполеона Бонапарта
Шрифт:
В 9 часов вечера Сульт созвал военный совет. Обсуждался только один вопрос: возобновлять сражение на следующий день или оставить город без боя. Моральный дух войск оставался весьма высок. Но одного желания оказалось недостаточно. Город больше не был защищен линией внешних укреплений. В свою очередь, войска Веллингтона занимали господствующие над Тулузой высоты и обладали численным преимуществом.
Сульт, как и другие члены военного совета, резонно опасался, что штурм города приведет к уличным боям, пожарам, грабежам и насилию над мирными жителями, как это случилось во время взятия Сан-Себастьяна. Исходя из этих соображений, все члены совещания высказались за оставление Тулузы. Но при условии хотя бы одного дня отдыха для армии. А будет ли такой день, никто с уверенностью сказать не мог. Многое зависело от действий английского командования.
На следующее утро Веллингтон
Хотя Веллингтон выиграл это сражение, но чести своей войска Сульта не посрамили. Позднее сэр Артур Уэлсли высказал высокое мнение о достоинствах Сульта, считая, что среди маршалов Наполеона он уступал только Массена.
Война на Пиренейском полуострове закончилась. Она длилась более шести лет без перерыва, и только по английским сообщениям французы потеряли убитыми, ранеными и пленными более 200 тыс. человек. На полуострове сложили головы более 40 тыс. англичан. Обе армии научились с уважением относиться к боевым качествам друг друга. Для солдат Веллингтона Сульт стал своего рода кумиром. Они считали его храбрым противником и честным бойцом, и это мнение сослужило ему хорошую службу в старости. Из всех маршалов Наполеона только Сульт вызывал уважение у чопорных англичан. Более того, с течением времени его даже стали рассматривать как стратега, дарование которого равнялось дарованию Массена и самого Наполеона. И это при том, что в противостоянии с Веллингтоном он все время проигрывал и отступал, но с каждым сражением его полководческая репутация только укреплялась.
Между прочим, военную репутацию в Испании укрепили только двое из наполеоновских маршалов: Сульт и Сюше. Первый из них – своим великолепно проведенным отступлением перед превосходящими силами Веллингтона, сопровождавшимся упорными арьергардными боями (напомним, что отступление – самый сложный вид боя), а второй – успешным управлением оккупированной им территорией и обороной Валенсии и Каталонии.
Прибыв в Париж, Сульт присягнул на верность Бурбонам и вскоре был назначен королем Людовиком XVIII военным министром. Однако первое, что сделал герцог Далматский на своем новом посту, это предал военному суду отчаянного генерал-полковника гвардейских конных гренадер Реми Жозефа Эксельманса, обращаясь к которому Наполеон однажды воскликнул: «Невозможно быть более храбрым, чем вы!» Повинуясь распоряжениям короля и его окружения, Сульт выпустил декрет, предусматривавший изгнание из Парижа ряда наполеоновских офицеров. Лихой кавалерист-рубака Эксельманс, естественно, отказался выполнять этот декрет, считая его своеобразной чисткой офицерского корпуса и попыткой устрашения. Это разъярило ультрароялистов, и под их давлением герцог Далматский предал храброго генерала суду военного трибунала. Помимо неподчинения приказам военного министра, Эксельмансу вменялось в вину сношение с неаполитанским королем Мюратом, шпионаж, оскорбление короля, ослушание и нарушение присяги. Но, несмотря на огромное давление на суд со стороны королевского правительства, прославленный командир «больших сапожищ» Эксельманс в январе 1815 г. был оправдан, что явилось огромнейшей победой всех военных.
При высадке Наполеона во Франции, в марте 1815 г., позиция герцога Далматского показалась королю двусмысленной. Более того, окружение короля вынудило Людовика XVIII отправить маршала в отставку. Потеряв кресло министра, Сульт удалился в свое имение Вильнев-л’Этан. После того как Наполеон вернул себе власть, Сульт встретился с императором. О чем говорили эти два человека – неизвестно, но через несколько дней Сульт был назначен начальником штаба формирующейся Северной армии. Вскоре выяснилось, что Сульту не по плечу новая должность. В ней маршал оказался несостоятельным, совершал грубые ошибки и досадные промахи. В итоге он оказался неспособным заменить бывшего начальника штаба маршала Бертье. Накануне битвы при Ватерлоо Сульт, понимая всю важность этого сражения, умолял императора отозвать хотя бы часть войск маршала Груши. После завтрака на ферме Ле-Кайю Наполеон сделал оптимистические заявления. «Противник численно превосходит нас более чем на четверть, – говорил он. (На самом деле под командованием английского герцога находилось
Между прочим, из маршалов Наполеона Сульт лучше всех знал тактику англичан. Ведь он сражался с англичанами, пройдя с боями буквально всю Испанию. Он высказал мнение, что герцог Веллингтон – способный генерал, а английские солдаты – грозный противник. «Вы считаете Веллингтона сильным полководцем лишь потому, что он смог победить вас, – уколол Наполеон своего начальника штаба. – А я говорю вам, что он слабый полководец и что у англичан плохая армия. Мы с ними быстро разделаемся». – «Надеюсь, что это так», – только и смог ответить Сульт. Его талант полевого командира так и не был использован Бонапартом под Ватерлоо против его «хорошего знакомца» и обидчика Веллингтона, манеру боя которого Николя Жан изучил за годы противоборства в Испании. Впрочем, что это меняет? Бонапарт был обречен, и даже победа в той битве уже мало что решала в его дальнейшей судьбе. Не так ли?
В атмосфере паники, распространившейся после Ватерлоо, Сульт вел себя очень порядочно и не только сделал все возможное, чтобы собрать беглецов, но и обнаружил исчезнувшего Груши. Ему продолжало везти. Он пробрался в свои родные места и был вовремя предупрежден, что его имя числится в «проскрипционных» списках тех, кто во время «Ста дней» перешел на сторону Бонапарта, и он подлежит расстрелу. Это предупреждение Сульт получил от одного английского офицера и джентльмена (все ветераны войны на Пиренейском полуострове относились к своим противникам с теплым чувством). Он воспользовался услугами одного из своих друзей, который, располагая дилижансом, перевез его на территорию Берга, где тот и провел в изгнании четыре года со своей женой и написал мемуары.
Только в мае 1819 г. опальному маршалу было дозволено вернуться во Францию, а в январе 1820 г. ему были возвращено звание маршала Франции, а также титул герцога Далматского. Однако никаких должностей он не получил и продолжал оставаться не у дел.
За время наполеоновских войн Сульт не только воевал, но и вывез «целый обоз» произведений искусств, к которым был неравнодушен. Его знаменитая художественная коллекция начала формироваться в Италии. Однако именно походы в Португалию и Испанию пополнили собрание маршала подлинными шедеврами живописи и скульптурными работами старых мастеров. Собирание произведений искусства рассматривалось Сультом как наиболее выгодный способ вложения капитала. Сколотив приличный капитал, теперь он жил на очень широкую ногу. Прошло много лет, и после смерти герцога Далматского все эти бесчисленные полотна и изваяния были проданы на аукционе, длившемся три дня, почти за полтора миллиона франков – сумма по тем временам астрономическая. При этом одну лишь картину Мурильо «Непорочное зачатие» оценили в 586 тыс. франков.
С падением династии Бурбонов в 1830 г. старый маршал встал на сторону нового короля Луи Филиппа, от которого получил кресло военного министра, но через два года спустя Луи Филипп отправил его в отставку. Спустя годы Сульт узнал новость, которая не могла оставить его равнодушной. Прах императора Франции Наполеона Бонапарта возвращался домой и готовился занять самое почетное место в Доме инвалидов. Церемония была весьма впечатляющей. Несмотря на жестокую стужу, на погребении присутствовали почти все оставшиеся в живых бонапартисты. Были там и четверо из шести последних маршалов: Сульт, Монсей, Удино и Груши. Мармон и Виктор уклонились.
Несмотря на то что Сульт уже давно не играл особой роли в политической и общественной жизни страны, Луи Филипп в 1847 г. присвоил старому воину высшее воинское звание маршала-генерала Франции, которое до него имели только трое: Тюренн, Виллар и Мориц Саксонский.
Остаток жизни старый маршал прожил в родном городе Сент-Амане среди своих «трофеев» – картин, скульптур и других произведений искусства, привозимых после каждого военного похода. Маршал был очень привязан к местам, где провел детство, и вовсе не хотел быть похороненным рядом с другими маршалами на переполненном парижском кладбище Пер-Лашез. Он приготовил себе место на провинциальном кладбище, где и был погребен. Сульт скончался в Сент-Амане 26 ноября 1851 г. Сейчас его родной город носит название Сент-Аман-Сульт.