Маршалы Наполеона Бонапарта
Шрифт:
В июне 1782 г. Бернадот подхватил малярию – единственную «награду», заработанную им на Корсике. Получив по болезни отпуск на полгода, Жан Батист отправился к родным в По и вместо положенных шести месяцев задержался там… на полтора года. Наш морпех с толком использовал свободное время для пополнения своего не слишком обширного образования. Он с увлечением прочел книгу о знаменитом испанском конкистадоре Эрнане Кортесе, а также жизнеописания известных французских полководцев XVII в. Фабера и Катина. Однако он не забыл и своего армейского прошлого: дрался на шпагах в лесу с жандармским офицером по имени Кастен и серьезно ранил его. Молва гласила, что причиной дуэли стала ссора из-за прелестей некой любвеобильной дамочки. После той победы Жан Батист стал котироваться среди земляков еще выше, чем прежде.
После
Незадолго до революции Бернадот отличился в своем первом сражении: он утихомиривал вспышку народного гнева в Гренобле. Открыв в ответ на публичную пощечину, полученную от разъяренной женщины, огонь по безоружной толпе, Жан Батист показал всем, что готов действовать быстро, решительно и… без сантиментов.
Ф. С. Делпеш. Маршал Бернадот. Литография. Первая четверть XIX в.
В мае 1789 г. полк Бернадота был переведен из Гренобля в Марсель. Здесь волею случая Жан Батист свел судьбоносное знакомство с семьей зажиточного купца Франсуа Клари. В его доме Бернадот, в то время адъютант полковника д’Амбера, снимал скромную комнату. Конечно, тогда вряд ли кто, в том числе и сам беарнец, мог предположить, что постоялец г-на Клари станет членом его семьи, а его дочь, шаловливая 12-летняя Дезире (1777–1860), – супругой горбоносого брюнета. Это будет потом. А тогда Марсель, как и вся Франция, напряженно вслушивался в эхо революции, случившейся в сердце Франции – в Париже. Не обошел своим вниманием текущие события и наш герой. Высокий, красивый, с большим орлиным носом, эгоистичный до мозга костей гасконец не только выглядел очень импозантно, но и обладал весьма высоким интеллектом. Парадоксально, но историки обходят стороной всестороннюю оценку личности Бернадота, тем более что о его причудливом характере встречаются совершенно противоречивые мнения. Большинство равных ему по званию ненавидело его, считая честолюбцем, приспособленцем сомнительных дарований, человеком, который ожидает исхода событий невдалеке так, чтобы в случае выгоды мгновенно оказаться «при делах», а если обстановка неблагоприятная – выйти из воды сухим.
Законченный карьерист, очень умный и столь же волевой Жан Батист быстро смекнул, что именно революция даст ему возможность добиться того, о чем он мечтал с юности. Хитрый беарнец приложил все свои незаурядные дарования, чтобы вознестись как можно выше на гребнях мутных революционных волн. Своей невероятной работоспособностью, чрезвычайным красноречием (граничащим с краснобайством), природным умением увлекать за собой толпу Бернадот очень напоминал Дюмурье – такого же авантюриста, как и он.
Смелый Жан Батист ухитряется спасти своего полковника маркиза д’Амбера от виселицы! Вернее, фонарного столба – взбунтовавшаяся чернь облюбовала для аристократии в качестве виселиц именно фонари. Дикие вопли «`Ala lanterne!» («На фонарь!») стали неотъемлемой частью французской революции. Правда, защищая своего офицера, Бернадот чуть не пустил при этом кровь революционным собратьям.
И тем не менее в начале 1792 г. он уже лейтенант… революционной армии, готовой дать отпор монархическим Пруссии и Австрии, жаждавшим задушить мятежный Париж – колыбель смуты на Европейском континенте. Отечество направляет его на северо-восток – в Рейнскую армию, кузницу многих будущих легенд французского оружия эпохи Наполеона Бонапарта. В считаные недели Бернадот получает повышение по службе: капитан, майор, полковник…
В ту пору многие сколь даровитые, столь и решительные военные быстро пошли в гору. Для этого у Бернадота было все необходимое – он был крепким профессионалом и смелым человеком. Он знаком и дружен со многими видными деятелями Франции той поры – от Сен-Жюста, правой руки Робеспьера, до подлинного «льва французской армии» генерала Франсуа Марсо. Последний в годы службы на Рейне стал близким другом Бернадота. Два с лишним года (с 1792 по 1794 г.) он воюет под знаменами легендарных революционных дивизионных генералов Журдана и Клебера. За отличие в знаменитой битве при Фрелюсе 29 июня 1794 г. последний прямо на поле боя повышает Жана Батиста до бригадного генерала. Клебер рапортовал Журдану: «Я не могу нахвалиться генералом Бернадотом и Неем, которые ежедневно доставляют мне все новые доказательства своих талантов и отваги… Я счастлив, что предоставил им посты, которые они занимают». Спустя три месяца (2 октября 1794 г.) уже Журдан присваивает Бернадоту высший чин во французской революционной армии – дивизионного генерала. (Столь же быстро двигается по служебной лестнице и его соратник по Рейнской армии – еще одна будущая наполеоновская знаменитость – Мишель Ней.) Историки подсчитали, что за 15 месяцев Бернадот пять раз получал повышение по службе.
Бернадот всегда оказывался в самых горячих точках боя, заслужив авторитет настоящего бойца революции. Уже тогда подчиненные шутливо, а кое-кто и подобострастно прозвали его… богом войны! Жан Батист умел быстро и жестко навести дисциплину и порядок среди подчиненных. Он не обладал ярко выраженными талантами тактика и стратега, но брал личным магнетизмом, побуждающим подчиненных следовать за ним, пренебрегая опасностью. Во многих случаях его спасал горячий гасконский темперамент. Но в то же время Жан Батист не был «мясником», т. е. никогда понапрасну не жертвовал жизнями своих подчиненных. Не исключено, что именно эта его черта в гораздо большей мере, чем все иные грани военного дарования, снискала ему неподдельную любовь и искреннее уважение со стороны тех, кто когда-либо сражался под его началом. Он учится хладнокровию и расчетливости. Но уже проявляется его главная полководческая черта: никогда не ввязываться в чересчур рискованное предприятие. Вместе с тем его никто не упрекнул бы в отсутствии мужества. В пылу сражения он всегда на виду, всегда в самой гуще боя. 21 августа 1796 г., во время отступления Самбро-Маасской армии, в стычке под Дейнингом, Бернадот получает рану пикой в голову. «Не будь у меня шляпы, – пишет он брату, – я бы погиб».
Между прочим, со временем неуемное честолюбие, амбициозность и тщеславие возобладают у Бернадота над разумом, взаимовыручкой. Понятия чести и долга будут ставиться им в зависимость от чинов, титулов и денежных пожалований. Его упрямый, независимый характер приведет к тому, что он будет чисто формально выполнять, а иногда и уклоняться от приказов, не несущих какой-либо выгоды лично для него. Любопытно, но это почувствуют не только во французской армии, но и в армиях союзников, когда Бернадот будет воевать на их стороне против Наполеона.
Годы, проведенные Бернадотом в рядах Самбро-Маасской армии (1794–1796 гг.), когда он участвует практически во всех мало-мальски серьезных военных операциях, делают его известной личностью в глазах начальства и еще больше способствуют его популярности в солдатской массе. Во многих случаях Жана Батиста выручает его беарнский темперамент. Он как никто другой умеет заставить себя слушать и подчиняться своим приказам. Поток пламенного красноречия, который он обрушивает на головы солдат, когда того требуют обстоятельства, заставляет даже самых отъявленных смутьянов идти на попятную.
В первый раз судьба свела его с Бонапартом в далеком 1797 г. во время Итальянской кампании. Бернадот и его 20-тысячный корпус были посланы на подмогу Наполеону. 22 февраля 1797 г. отряд Бернадота прибыл в Милан, столицу Ломбардии. С самого начала отношения генералов не задались. При личной встрече 3 марта 1797 г. в местечке Ла-Фаворита близ Мантуи они не понравились друг другу. Слишком разные, эти люди были и слишком похожи, преследовали одни и те же цели: прославиться и подняться как можно выше, благо после революции это стало возможным независимо от происхождения. И все же скупой на похвалу Бонапарт отдал должное выучке и дисциплине приведенных к нему бернадотовских солдат: «Прекрасные войска, в превосходном состоянии!»