Марсианская роза
Шрифт:
В космос ни одна из этих рас в обозримой перспективе попасть не могла, поэтому рассказы ксенологов о строении галактики и звезд воспринималась ихтиорами и пауканами с полным недоверием, и это недоверие даже послужило тому, чтобы прежние разногласия народов двух матерей забылись.
Земная станция повисла в пространстве над планетой еще одной луной, но аборигенов добавившееся белесое пятно на небосклоне не смущало – вокруг планеты обращалось шесть спутников и наличие еще одного ничего особенного в жизнь местных обывателей не вносило.
Они даже позволили землянам организовать на одном из островов базу
У паукан на продукты можно было выменять удивительно тонкую и теплую ткань из паутины. Ткань была прочной и имела десятки самых разнообразных свойств, а окрашена она была в самые фантастические цвета – паукане, для того чтобы добиться нужного окраса ткани, употребляли разнообразные фрукты. Одно время было даже очень модно щеголять в костюмах из паутины, которая к своей носкости еще и имела значительные целебные свойства.
Сейчас, когда астрофизики коротали время на базе отдыха, демонстративно покинув спейсрейдер Дымова, капитан оставался на корабле. Молекулярные кибы вылизывали корабль снаружи и изнутри, уничтожая оставшийся после астрофизиков мусор и одновременно приводя обшивку спейсрейдера в порядок. Если внутри корабля нанороботы себя ничем не проявляли, то снаружи, особенно на расстоянии, они выглядели легким туманным облачком, равномерно окружившим огромный диск спейсрейдера.
Рядом с «Хонкаем» висело два транспортных корабля, доставивших в систему Аристемы необходимое оборудование.
Капитан Дымов впервые за всю свою космическую карьеру видел, как гибнет мир, пусть даже безжизненный. Зрелище это потрясло капитана. Теперь он хорошо представлял, что чувствовали жители погибших миров, когда их светила неожиданно вспухли и облаком горячей плазмы устремились в пространство, слизывая жизнь с непрочных оболочек планет.
Полетное время Дымова подходило к концу, возраст уже давал о себе знать. Приближалось время возвращения на Землю. Нет, капитан Дымов знал, что безделье ему не грозит – в крайнем случае Академия астронавтики всегда примет его с распростертыми объятиями. Кто-то ведь должен передавать опыт молодежи! А опыта капитану Дымову было не занимать. За двадцать семь лет в пространстве капитан повидал многое.
Закончив работу на корабле, Алексей Дымов спустился на поверхность планеты.
Он любил бывать на планете, которую для себя называл Ярканом. А все потому, что на поверхности планеты у него был хороший знакомый из аборигенов, а поскольку он был пауканином, Дымов привык называть планету по-паукански.
В системе Аристемы корабль Дымова бывал нечасто, однако дружеские взаимоотношения с пауканином не исчезали, напротив – с годами они становились прочнее. Как родовая паутина аборигенов. Дымов даже привязался к Кр-хи, поэтому встреча с пауканином получилась, как всегда, немного забавной и радостной. Со временем капитан научился безошибочно выделять Кр-хи среди сородичей по родовым пятнам на брюшке, как Кр-хи узнавал из землян Дымова, можно было только догадываться.
За годы странствий Дымова родовая паутина Кр-хи стала значительно обширней
– Все колдуешь? – спросил Кр-хи, устраиваясь на паутине удобнее. – Каким ветром занесло на Яркан твою паутину?
Дымов не раз рассказывал пауканину о космосе, звездах и путешествиях землян, но пауканин продолжал упрямо считать пространство над головой одним большим небом, по которому летают земляне на летательных паутинах. Летают и колдуют себе помаленьку.
– Как дела? – снова спросил Кр-хи. – Здоров ли выводок? Хватает ли слюны? Нет ли дырок в твоей паутине?
Ситуация была забавной, но пауканин задавал традиционные вопросы, интересуясь здоровьем Дымова и его семьи, поэтому капитан вполне серьезно ответил, что с выводком все в порядке, слюны, слава звездному Пауку, пока еще хватает и паутина его в полном порядке.
В свою очередь он поинтересовался, хватает ли Кр-хи добычи на время холодов, не холодна ли почва вокруг паутины для будущих кладок, и пауканин так же серьезно ответил, что и земля достаточно тепла, и добычи хватает, отмель богата рыбой, воздух насекомыми, и Дымов пожелал, чтобы так было всегда.
– На наш клайд хватит, – сказал пауканин и, оказывая Дымову обычное полное доверие, покинул паутину.
Они посидели немного на берегу.
Море за песчаными отмелями сливалось с небом, аквамариновая с блестками мелких волн вода была теплой, и где-то за отмелями резвилась стайка ихтиоров – из-за расстояния трудно было разобрать, взрослые ли это занимаются рыбной ловлей или подростки играют в салки.
– Мокрые, – неодобрительно сказал, глядя на прыжки ихтиоров, Кр-хи. – Мокрые и скользкие. Противные. Нельзя жить без своей паутины, нельзя!
Подобное Алексею Дымову приходилось выслушивать почти каждый визит.
Ксенологи обязательно обнаружили бы у Кр-хи какиенибудь мудреные комплексы, но Дымов считал, что пауканин просто расист, похожий на тех, что раньше встречались на Земле и презирали людей с другим цветом кожи. Ихтиоров Кр-хи не то чтобы ненавидел, но открыто недолюбливал. Он их считал за недоразвитых паукан.
– Смотри, – загибал он когти на средних лапах, свободных от клешней. – Головогрудь есть? Есть! А брюшко? Брюшка – нет. И жвала длинные, и глаз меньше. Таким количеством глаз можно что-то увидеть в воде? Никогда не увидишь!
И убедить его было невозможно, что ихтиоры живут ближе к глубинам, где вода не засорена песком, как на отмелях, а чиста и прозрачна, как воздух.
– И волос у них нет, – отмечал пауканин. – Нет волос, нет родовых пятен. Как тебя узнать друзьям и знакомым? Вот и вы тоже… Я на тебя смотрю, не пойму, как вы друг друга отличаете? По искусственным шкурам? И железы у вас закрыты. А если железы закрыты, как вы самок подманиваете?