Мартин-Плейс
Шрифт:
Пола лежала неподвижно, ощущая теплоту его руки на своей груди. Она словно постепенно просыпалась, испытав во сне радость, сначала взбудоражившую ее, а потом погрузившую в оцепенение, которое теперь медленно проходило, как наркотическая дремота. И ей чудилась смутная опасность, словно она уже начала привыкать к этому наркотику. Мягко высвободившись из объятий Дэнни, Пола села и принялась приводить в порядок волосы. Она весело рассмеялась:
— На что я похожа!
И подумала: а могло ведь быть гораздо хуже. Жуткое ощущение собственной беспомощности пробудило в ней благодарность, и, повернувшись, она поцеловала Дэнни.
— Дэнни… я рада, что ты этого не сделал.
— Но я хотел, Пола.
— Знаю. — И ее вновь охватила тревога. Ведь подобное признание для него могло означать только одно: что она допускает его в свою жизнь. Что произошло с ней сегодня? Что? Даже и теперь стать ей нужным мог бы только он, говорила она себе, все еще ощущая ласкающее прикосновение его рук… Но ей не нужен никто, никто, никто… Она услышала музыку, которую то громче, то тише доносил до них бриз.
— Слушай! Там уже танцуют! Пошли скорей! — И, вскочив, она принялась отряхивать платье.
Он встал рядом с ней.
— Пола…
— Нет, Дэнни, довольно. Я и так уже, наверно, бог знает на что похожа.
Она взяла его под руку и быстро пошла к зданию клуба. Ей хотелось вернуться туда прежде, чем он начнет задавать вопросы и уговаривать или недоумевающе и обиженно замолчит. Ей хочется что-то делать, а не выяснять отношения — что может быть скучнее! Ей хочется жить, черт бы его подрал! А что ему хочется? Плесневеть в этой проклятой конторе. «Господи, Дэнни, как ты не понимаешь, что в конце концов я тебя возненавижу!»
— Эй, потише! — воскликнул он, когда она пустилась бегом, по склону холма. — Что за спешка? — Он придержал ее за локоть, и она внезапно вырвалась.
— Ради бога, перестань меня лапать, Дэнни! — она нетерпеливо потянула его за рукав. — Бежим вперегонки до дверей!
Пола ушла «привести себя в порядок», а он остался ждать на веранде и, облокотившись о перила, растерянно вспоминал ее неожиданный взрыв. Но потом отгородился от этих мыслей поэзией вечера, его собственной, принадлежащей лишь ему «Рубайятой», и танцевальная музыка стала далеким эхом, а огни бухты — театральным задником, на фоне которого скользили его мечты. Ему казалось, что он всю жизнь ждал именно этого вечера и теперь, обретя его, словно обнаружил в себе сказочного джинна — доброго великана, который смотрел его глазами, говорил его голосом и дал ему все, чего он только желал.
Оркестр сорвал с потолка высокую ноту и грохнул ее об пол. Раздались хлопки, и Дэнни повернулся к двери, из которой на веранду высыпала веселая компания. Рядом с Полой он увидел Руди, Гей и Оуэна.
— Сюда, Дэнни! — позвала его Пола, а когда он подошел, повернулась к Руди и Гей: — Вы ведь знакомы с Дэнни? А это Марго… Дэнни, Хелен… Дэнни.
Ее прервал ленивый голос Оуэна:
— Пола, дорогая, ты пропустила три танца. Я обшарил положительно все закоулки с коробкой спичек. Где ты пряталась?
— Если ты рассчитываешь вытянуть из меня полезные сведения, Оуэн, то напрасно, — ее тон был так же многозначителен и шутлив. — Сам потрудись найти себе тайник.
— Но это же до неприличия рано, Пола. Ну, скажи, Марго, разве не так?
— Все зависит от обстоятельств, — ответила Марго, стряхивая пепел с сигареты. — Ваше мнение, Дэнни? — Она оценивающе поглядела на него, намекая, зондируя с той же настойчивостью, с какой Оуэн только что допрашивал Полу.
Он знал, как должен поступить, чтобы стать своим. Неловкий ответ сделает его отверженным и бросит тень на Полу. «Боже мой, Пола, где ты его выкопала?» — таково будет резюме, если он не сумеет впасть в их тон — тон пресыщенного цинизма. Он сказал небрежно:
— Как сказано: когда угодно и где угодно.
Марго улыбнулась, откладывая окончательный приговор, а Оуэн заявил:
— Пола, конечно, с этим согласна. Я положительно заинтригован. И с полным на то правом, не так ли, Пола?
Она иронически усмехнулась, и еще прежде, чем она ответила, Дэнни понял, что ей неприятны их намеки.
— О, несомненно, Оуэн! Говоря банально, каждый видит то, что хочет.
Наступило взрывчатое молчание, которое прервал дикий вопль, раздавшийся в дверях:
— Да ведь это же сногсшибательная Пола! Э-эй, Пола!
Пола оглянулась:
— Привет, Бастер, животное!
Бастер ринулся вперед и, сжав ее в объятиях, приподнял довольно высоко. Пола метко лягнула его в колено, и он, завопив, выпустил ее.
— Ведьма! — он судорожно схватился за пострадавшую ногу. — Тебя следовало бы швырнуть в море. — Он угрожающе протянул к ней руки и тут же опустил их. — Нет, не могу. Слишком красива.
Пола сказала:
— Если ты кончил свои ораторские и гимнастические упражнения, то я хотела бы познакомить тебя с Дэнни. Дэнни, это Бастер…
— Привет, Дэнни!
Бастер был ошеломителен — и голос, и плечи, и шея, и сокрушительное рукопожатие. Он тут же повернулся к Руди:
— А как сегодня чувствует себя старичок Руди, дряхлый лицемер? Притих на склоне лет. Наверное, подумывает о близкой кончине! — он хлопнул Руди по плечу так, что у того подогнулись колени.
— Черт! Ты мне хочешь шею сломать, Бастер? Или что?
— Слабеешь, парень. Зарастаешь жирком. — Бастер озабоченно оглядел его, а затем оттащил в сторону.
Над перилами раздался взрыв хриплого хохота, и Руди вернулся к остальным, продолжая улыбаться. Гей бросила на Бастера взгляд, выражавший чистейшую ненависть, и взяла Руди под руку, словно говоря: «Видишь, как обстоят дела? Тебе ясно? Так держи свои грязные анекдоты при себе».
Оуэн тем временем говорил:
— Пола стала теперь знаменитостью. Я только что узнал про ее статьи для «Женского журнала» о великих людях.
Пример великих учит нас, Что благородней цели нет, Чем, пережив свой смертный час, В песках времен оставить след…