Мартин-Плейс
Шрифт:
Он повернулся к Поле, его взгляд скользнул по блестящему шелку платья и остановился на ее профиле. Он накрыл ладонью ее руку на перилах.
— Мне очень не хватало тебя, Пола.
Она внимательно поглядела на него и сказала, словно извиняясь за что-то нехорошее:
— Мне тебя тоже не хватало, Дэнни. Ты первый мужчина, без которого я скучала.
По его телу пробежали теплые волны, неся на своем гребне надежду. Может быть, это — признание, что она пыталась забыть его и не сумела?
— Но все зависело только от тебя, — сказал он. — Ты же знаешь. Чего ты хотела? Бежать?
Она покачала головой.
— Я просто позволила течению жизни увлечь меня. Вот что мне нужно, Дэнни. Вот что я получила после того, как ушла из «Национального страхования».
Даже здесь на него ложилась тень «Национального страхования», как пятно на его репутации. И ее объяснение по-прежнему означало, что ни его поступки, ни слова не в состоянии стереть это пятно. Он придвинулся ближе к ней.
— Послушай, Пола, — сказал он тихо и настойчиво. — Я прошу тебя об одном: забудь, где я работаю. Думай обо мне просто как о… как обо мне самом, и все. Как о человеке, с которым тебе хорошо. Ведь это же так?
— Ну конечно, Дэнни-Дэн, — в ее голосе слышалась нежность, и ее пальцы погладили его руку. — Ты единственный, с кем я могу говорить, зная, что меня поймут.
— Ну, так не убегай, Пола, — уговаривал он. — Не старайся спастись. Ведь тебе ничто не грозит, — добавил он, надеясь, что его голос звучит не горько, а лишь убедительно. — Разве не так?
— Разумеется, — согласилась она и перешла на более легкомысленный тон. — Однако приходится глядеть вперед. Скоро тебе дадут прибавку, чтобы ты женился. От тебя потребуют, чтобы ты стал солидным семейным человеком, — добавила она зловеще. — Это их устроит больше всего, так как обеспечивает два неоценимых преимущества: им это ничего не стоит, а человек попадает в еще большую зависимость от них. Верно?
И вдруг, без предупреждения, чужой голос:
— Пола! Или я помешал? Если так, одно слово, одно слово и…
— А, Оуэн! Здравствуй! — Пола сразу оживилась. — Познакомьтесь: Оуэн Бардсли — Дэнни О’Рурк.
— Очень приятно, — сказал Бардсли и продолжал без малейшей паузы: — Где ты пропадала все это время, Пола? Я положительно с ума сходил, не понимая, что с тобой произошло. Я спросил Руди, но получил в ответ такой испепеляющий взгляд, что был положительно уничтожен.
— Дела, Оуэн. Пишу для «Женского журнала». Может быть, у тебя есть оригинальные воззрения на женщин, которые ты хотел бы обнародовать?
— Право же, Пола, радость моя! Ну что я могу сказать о женщинах такого, чего нельзя было бы отыскать в «Любовнике леди Чаттерлей»? Я положительно дилетант, как тебе известно.
— Единственная разница между опытным дилетантом и профессионалом, Оуэн, заключается в том, что профессионал зарабатывает этим деньги.
— Пола! Боже упаси! — он в притворном ужасе поднял бледные руки с длинными пальцами. — Неужели ты хочешь, чтобы я написал «Исповедь альфонса»? Наверное, у меня хватило бы воображения, чтобы воздать должное подобной теме, но напечатал бы «Женский журнал» мое произведение? Только писатели-профессионалы могут безнаказанно писать порнографию. Но должен сказать, ты выглядишь даже ослепительнее, чем прежде. Роковая женщина, каких еще не бывало.
Пола сняла воображаемую шляпу.
— Нижайший поклон.
Дэнни улыбнулся, а Оуэн сказал:
— Я тебе говорил, что у меня теперь яхта класса «А»? Подарок папеньки. «Альбатрос». В хороший шторм в открытом море — незабываемое впечатление. Ты должна как-нибудь сходить с нами. Прекрасный материал для статьи.
— Договорились, Оуэн. Позвони мне. Все еще разъезжаешь на своем драндулете?
Он печально покачал головой.
— Пола, ты положительно отстала от жизни! Я законный владелец вот этого, — он показал дверной ключ, — а также новенькой «лянчии». Абсолютно волшебная машина.
— Значит, папенька, наконец, взялся за ум? Ну, Оуэн, как тебе нравится быть взрослым мужчиной?
— Чертовски утомительно, чтобы не сказать больше. Но я должен улетучиться. Мне выпала сомнительная честь сопровождать сестрицу, так что ни для чего более приятного, чем беседа, у меня положительно нет времени. Ну, пока-пока!
Глядя ему вслед, Пола заметила:
— Ответ на молитву местных дев. Наследник текстильных фабрик Бардсли.
Сказано это было с иронией, и Дэнни ответил ей в тон:
— Рожден в сорочке и все прочее.
— Пусть тебя это не тревожит, Дэнни. — Пола поглядела в зал. — Оркестр что-то запаздывает. Погуляем пока?
Он подумал: вот еще одно из мимолетных настроений, свойственных натуре, которая создана для того, чтобы в кратком экстазе извлекать сущность каждой минуты. Печаль, родившаяся из других проведенных здесь вечеров, воскресшие воспоминания, в которых ему нет места, хотя сегодня он в них и вовлечен. Он оказался рядом, и только поэтому она делится с ним своим настроением. А он рад и этому, и его сдержанность — лишь инстинктивная защита против разочарования, броня, которую выковала она, а не он. Ему отчаянно хотелось сбросить эту броню, и, когда они направились по пляжу к рощице на мысу, его чувства сплелись в тугой клубок, и он подумал о том расчетливом шансе, о котором говорила ему Молли. Некоторое время им будет помогать ее отец, подумал он. Они смогут жить у нее дома, пока он не встанет на ноги. Упустив этот вечер, он может упустить будущее. Но способен ли он применить к Поле рецепты сестры? Способен?
Как ни странно, именно ее доверчивая готовность лишила его, когда они лежали рядом, бесшабашной дерзости и пробудила глубокую сдержанную нежность, которая остановилась перед непоправимым и сберегла очарование.
— Ах, Дэнни… — Он ласкал ее, а она подставляла ему губы, дрожала, прижималась к нему все теснее, и покорность ее духа и тела была красноречивее всяких слов. Быть может, думал он, это все та же привязанность, которую он замечал в ней на протяжении года их совместной работы, но только вырвавшаяся на свободу, готовая признать за собой будущее? Нельзя же зайти так далеко, не решив твердо, чего ты хочешь.