Мартин-Плейс

Крик Дональд

Таким же рассудительным тоном Дэнни ответил:

— Отстают на три дня.

— Это на тебя не похоже, верно?

— Да, Гарри, не похоже.

Старший клерк нахмурился. Он ждал оправданий, и эта насмешливая сдержанность сбила его с толку и рассердила.

— Ну так вот, — сказал он. — Ты ведь знаешь, что сейчас те, кто хочет удержаться на работе, должны быть особенно старательными. Сейчас клерки идут по шиллингу за дюжину. Лучше задержись как-нибудь после пяти и приведи все в порядок.

Этот мягкий выговор только усилил глухое раздражение Дэнни, но он удержался и не затеял спора. Он сам чертил собственное будущее, и созданная им схема была недоступна пониманию Дента, который жил под гнетом страха и уже совсем извелся.

— Ладно, Гарри, — сказал он, вставая. — Положись на меня. Всего хорошего.

Дент глядел ему вслед и почесывал в затылке. И чего он задается? Молодой парень, делает карьеру — и на тебе. Самый молодой кандидат в административном списке — и вдруг начинает работать спустя рукава. Ну конечно, почему бы и не укусить руку, которая тебя кормит! Беда только в том, что другую такую руку ты потом не скоро найдешь. Он покачал головой и полез в ящик за полотенцем. Теперь он всегда уходил последним. Как старик Риджби, подумал он. Да ведь жить-то надо. Ему еще чертовски повезло.

Выйдя на Мартин-Плейс, Дэнни решил, что вечер обещает быть ясным и теплым. И прекрасно. Сегодня он пойдет куда-нибудь с Морин. Раза два в неделю он водил ее туда, куда ей хотелось пойти. А она всему предпочитала развлечения, от которых «дух захватывало», чтобы можно было похохотать, повизжать и повздыхать.

— До чего здорово было сегодня, Дэнни! Я люблю Луна-парк. Фонари такие яркие, и все время что-то новое!

— Блеск, Морин, верно? «Большой ковш» — просто потрясно.

— Ага! Когда летишь вниз, все внутренности прямо куда-то деваются. Зззуммм! — Она взмахнула рукой.

— Раза два я их тоже чуть не потерял. Но потом прикинул, как они будут выглядеть на шее соседа впереди, и удержался.

Морин хохотала до слез.

— До чего ты здорово остришь, Дэнни! Как-то это у тебя по-особенному получается.

Он нравился ей и нуждался в ней. Ясный теплый вечер означал укромный уголок в темноте и панацею от «захватывающих дух» развлечений, которые ему приходилось терпеть, и от тоски по тем радостям, которых он лишился. Из его попытки стать Пигмалионом ничего не вышло, и у них с Морин продолжались те отношения, которые завязались в тот вечер, когда они познакомились в дансинге «Альберт». Однако последнее время Дэнни начинало казаться, что это скоро кончится. Причиной были две фразы Морин:

«Может быть, сходим, куда тебе хочется, Дэнни?» и «Давай сегодня просто погуляем и поговорим».

За этой покладистостью таилось желание стать ему ближе, и оба раза он отшучивался, пока она не передумывала. Луна-парк, «Поплавок», «Альберт», «Тиволи», «Хеймаркет» были их привычными убежищами, а ее радостные глаза и пронзительный голос составляли неотъемлемую часть той метаморфозы, которая все дальше загоняла его на сухой, готовый обломиться сук.

Он стал больше писать. И для него все важнее становился мир, возникавший в творческой части его сознания только для того, чтобы остаться погребенным в папке, запертой в одном из ящиков его стола. Этот мир принадлежал только ему. Он был не в силах ни продать его, ни обменять, ни отдать.

Когда он шел по Каслри-стрит, у тротуара притормозила, машина и раздался громкий голос:

— Э-эй! Еще не забыл меня? Арта Слоуна?

Дэнни остановился, и из сверкающей машины вылез Слоун.

— Как живешь? — Пожав ему руку, Арти повернулся к автомобилю. — Ну, что скажешь? «Трайомф-глория». Загляни-ка внутрь. И полный набор инструментов.

Дэнни доставил ему это удовольствие.

— Выглядит очень мило. Повезло в лотерее?

Слоун рассмеялся.

— Зайдем в клуб, выпьем. Да забудь ты про время, — добавил он, когда Дэнни взглянул на часы. — Оно осталось в «Страховании». Ну, давай!

Они вошли в обшитый дубовыми панелями зал, просторный, с прекрасным ковром и удобными кожаными креслами. Фотографии призовых скакунов в рамочках и портрет короля придавали ему оттенок уютной консервативности.

Арти вразвалку направился к бару.

— Что выпьешь?

— То же, что и ты, спасибо.

— Пару светлого, Джордж, — сказал Арти и бросил на стойку фунтовую бумажку. Пока Джордж наливал пиво, Слоун нагнулся к нему и шепнул: — На вечер субботы — Рубин Боба. Абсолютно.

— Спасибо, мистер Слоун, — Джордж вытер стойку и поставил на нее бокалы. Арти обернулся к Дэнни.

— Ты первый из этой дыры, кого я встретил с тех пор, как… ушел. — Он расплылся в улыбке. — Гарри Дент все еще торчит за столом старика Риджби?

Дэнни кивнул.

— И многих выкинули?

— Дент говорит: убираем сухостой.

— Да, на старину Гарри это похоже. А как твои делишки?

— Ничего. А ты чем занимаешься?

— Собачками, — Арти засмеялся. — У меня теперь свое место в Гарольд-парке. И мы переехали на другую квартиру. Жене давно хотелось, чтоб мы жили на верхнем этаже. Вечером оттуда видно, как весь город зажигает огни. Новая мебель, высший класс. Но мое нынешнее дело — это только начало. Я сейчас веду переговоры о месте в Рэндуике. В Гарольд-парке — так, орешки, — он закурил я самодовольно привалился к стойке. — Но побольше, чем мне удавалось вытрясти из «Национального страхования».

— Ты всегда говорил, что уйдешь, — заметил Дэнни. — А когда ушел, кое-кого это удивило. Особенно Гарри Дента.

Слоун истолковал это как дань восхищения и почти замурлыкал:

— Это заведение — дыра и больше ничего; выбирайся-ка оттуда поскорей. Послушай моего совета. Займись чем-нибудь стоящим («вот как я», — казалось, добавил он, бросая окурок в пепельницу). А как поживает классная девочка, с которой ты гулял?

— Она в Англии, — сказал Дэнни.

Слоун многозначительно кивнул.

— А что я тебе говорил? Арт Слоун знает баб. Эта кончит тем, что подцепит миллиончик с титулом. А что поделывает этот прыщ Салливен?

И, услышав ответ Дэнни, сказал философски:

— Поставил не на ту лошадь, а? Скажи ему, что зря он не послушал Арта Слоуна. В таком заведении, как высоко ни залезешь, все равно найдется кто-нибудь повыше. А ты — только колесико в машине. Я всегда говорил, что деньги можно заработать только выгодной комбинацией, а для этого нужны мозги в голове. Ну, ты-то всегда любил сидеть над книгами. Все еще учишься?