Мартин Воитель
Шрифт:
— Доброе утречко, Мартин. Глянь-ка, грибочки да орехи, значится… ранние, а вот зелень — салат да яблочки дикие.
Из дома вышел явно успевший снова проголодаться Паллум, заглянул в корзинку и кивнул:
— М-м-м, вкуснотища-то какая! — Еж протянул лапу к маленькому грибку, но старая кротиха строго шлепнула по ней:
— Не лапай, безобразник! Подожди, пока я завтрак приготовлю.
Грумм с Розой наскоро ополоснулись в роднике и, отряхнувшись, поспешили наверх, в домик на дереве, завтракать.
Наевшись, Грумм сказал с сожалением:
— Ты уж прости, хозяюшка, жутко, это самое…жаль, да только нам пора уже в путь.
Сев рядом со старой кротихой, Роза погладила ее по спине:
— Мне, Полликин, хотелось бы остаться у тебя навсегда, но мы должны найти моего брата Брома и нашего друга Феллдо — если, конечно, они еще живы.
Полликин вздохнула:
— Я ж вам вчера вечером толковала — живы они оба, живы, это самое… и здоровы. Не спрашивайте, откуда я знаю, я вам не скажу, да только поверьте на слово — точно знаю. Отправляйтесь прямиком в Полуденную долину, а от крепости той злодейской держитесь подальше. Если вы туда вернетесь, с вами несчастье приключится.
Мартин подался вперед:
— Какое несчастье, Полликин?
Кротиха закрыла глаза и закачалась взад-вперед:
— Да нет, Мартин, этого я вам не скажу, а то навру еще чего-нибудь, а память моя старая нынче со мной всякие шутки играет.
Друзья не стали больше говорить на эту тему, но у Розы остался еще один вопрос:
— Ты нам посоветовала отправляться в Полуденную долину. По-моему, это правильно, но дело в том, что я понятия не имею, как туда добраться.
Кротиха стала медленно шарить по своим шкафам и ларям:
— Я, милая, писать-то да рисовать не велика мастерица. Вот, возьми-ка да запиши, что я скажу, а я пока вам, значится… в дорогу чего поесть соберу.
Роза взяла предложенную рогожку и древесный уголек. Она тщательно записала все, что говорила ей Полликин, иногда переспрашивая ее по два-три раза. Старая кротиха набивала провизией котомки и одновременно диктовала Розе свои наставления, но без особой радости: очень уж ей хотелось, чтобы гости задержались подольше.
Лучи полуденного солнца косо падали сквозь листья, когда Полликин незаметно ушла за новыми припасами для своих опустевших ларей. Трое друзей углубились в изучение записей Розы. Грумм смущенно улыбнулся:
— Знаешь, Роза, я в грамоте, это… не шибко силен. Может, вслух прочтешь?
Роза медленно прочла:
Иди за тенью до конца,Три на вершине мертвеца.Из двух дорог одна опасна,Хотя и выглядит прекрасно.В ночи и днем опаслив будь:Трехглазый преграждает путь,А после путь дальнейший вашПоведает Болотный Страж.Мартин задумчиво поскреб подбородок:
— Жаль, что Полликин не сказала яснее.
Роза пожала плечами:
— Она просто не хочет, чтобы мы уходили: бедной кротихе тут так одиноко. Однако она знала, что мы должны дойти до Полуденной долины, и постаралась изложить все в рифму. Давайте-ка будем читать понемногу, а в пути все яснее станет. Но что значит — идти за тенью?
Паллум вскинул котомку на плечо.
— Думаю, это значит — солнце должно светить нам в спину, а мы должны идти за своей тенью. Ладно, пошли. А ну-ка…— Он взглянул на солнце и прикинул его путь по небу. — Значит, идем вон туда, прямо в чащу.
Грумм с неохотой поднял котомку:
— А где ж, это самое… Полликин?
Роза показала на росший вокруг густой кустарник:
— Где-нибудь спряталась потихоньку и дуется на нас, да и неудивительно. Мне и самой невесело отсюда уходить, но нам нужно идти. Спою-ка я ей на прощание. Не сомневаюсь, она меня услышит.
И друзья двинулись в путь. Мартин смотрел на дорогу перед собой, вслушиваясь в прекрасный голос Розы:
Теперь прощай, до скорого свиданья.Я ухожу, ведомая судьбой.Не надо слез, до скорого свиданья -Еще, быть может, встретимся с тобой,Ибо знать нам не дано,Что нам в жизни суждено, -Каждый следует назначенным путем.Мы тебя благодарим -И спасибо говорим:Добротой твоей ведомые пойдем.Путники уже углубились в зеленую чащу, когда Грумм всхлипнул и утер катившиеся из глаз слезы:
— Ох, просто, это самое… сердце разрывается. Как думаешь, Паллум, услышала она эту песенку?
Мартин указал лапой на заросли папоротника. Между листьями мелькнул, исчезая, фартук в цветочек.
— Не гадай, Грумм. Она услышала песню Розы. Смотри!
На колючей ветке боярышника, нагнувшейся поперек тропинки, висели покачиваясь, как диковинные плоды, четыре куска торта.
Книга вторая
Актеры и разведчики
16
Жаркий день подходил к концу, и все тени удлинились. Теплый пыльный берег согревали последние лучи заходящего солнца. Ворота Маршанка были распахнуты настежь. В освещенном факелами и угольными жаровнями дворе стояли вперемешку пираты и разбойники из шайки Бадранга. Для двух вожаков и их помощников был накрыт под открытым небом ужин. Все ожидали обещанного представления, а Бадранг и Клогг пытались изобразить на своих мордах беззаботность.
— Гляньте-ка, а вон и мой кореш Килорк со своей братвой чапает! — крикнул Клогг.
Бадранг окинул приближающуюся труппу хищным взглядом:
— Хм-м, так это и есть та потеха, которую мы столько ждали?
Оскорбленный таким пренебрежением Клогг злобно прищурился:
— Я тебя предупреждал. Не вяжись к этим ребятам, Бадранг, а о том, чтоб их в рабство забрать, и вовсе из головы выкинь. Кто напакостит моим корешам-волшебникам, пусть пеняет на себя!
Несмотря на закрывавшую его мордочку огромную маску лягушки, Бром весь похолодел. При виде Бадранга все его мысли смешались. Дубрябина слегка подтолкнула его в спину: