Мартовские колокола
Шрифт:
От настороженности взрослых, впрочем, не осталось и следа, стоило только Варе, Николке, Ване и Марине представить «домашний спектакль». Сама Варя была немного в курсе задуманного — в предыдущий вечер она еле сдерживалась от хохота, разучивая слова принесённой Мариной роли; зрители же, что гимназистки, что гости, что классные дамы, были шокированы, потрясены и в итоге, ни один из них не смог сдержать гомерического смеха.
Вареньке достались роли Царевны и Голубки. Марина с большим знанием дела изображала вредную Няньку и Бабу—Ягу; Ваня, разумеется, был Федотом–стрельцом, а в промежутках — еще и Генералом. Во время одного из его диалогов с Мариной не выдержал и разрыдался от хохота граф Чарский, дипломатический чиновник и дядюшка Анны, присутствовавший на вечере по её приглашению. После окончания спектакля зрители, совершенно скомкав всю последующую программу, облепили «актёров» —
Надо сказать, они ни чуточки не ошиблась — не день и не неделю подряд фразочки и отдельные реплики из нашумевшего представления стали любимым предметом цитирования не только в женской гимназии, но и в некоторых других учебных заведениях Москвы; всё затмил совершенно уже выходящий из ряда вот случай, когда сам генерал Чарский, в ответ на поздравление с награждением персидским орденом Льва и Солнца [37] (прозвучавшее, впрочем, в сугубо неофициальной обстановке, из уст одного из сослуживцев генерала, славящимся на всю Москву острым языком), ответил:
37
Персидский орден Льва и Солнца был широко известен в Российской империи — его получали русские чиновники и военные при поездках в Персию. Персидские подданные награждались этим орденом редко.
Стишок этот стал широко известен даже и в столице — несомненно, благодаря тому самому военному–острослову, и был даже перепечатан в одном из Петербургских изданий; впрочем об этом, разумеется, ни Ваня, ни Варенька ни кто другой из участников того достопамятного литературного вечера так и не узнали.
После «литературной» части вечера, как водится последовали танцы; это было одно из самых любимых развлечений молодежи. Танцевали под аккомпанемент рояля, иногда, в особо торжественных случаях, приглашали оркестр, однако литературный вечер в гимназии явно на такое не тянул. Естественно, что для танцев требовались кавалеры, и этот вопрос чаще всего решали, приглашая на вечер учеников мужской гимназии или реального училища. Конечно, танцевали и приглашённые воспитанниками мальчики или взрослые гости мероприятия.
Какая–то из дам — мать одной из гимназисток — села к роялю и принялась играть очень шумную польку. Высокая, крупная Варенькина одноклассница (девочки представили её как Калистратову; в гимназии вообще принято было обращаться друг к другу по фамилиям) неожиданно подхватила Варю за талию и закружилась с ней по зале. Девочка напрасно отбивалась — та она была вдвое сильнее. Глядя на её тщетные усилия освободиться, остальные гимназистки помирали со смеху. Особенно хохотала Марина. Впрочем, после такого бравурного начала (что, как выяснилось, было в классе своего рода традицией), начали составляться и друге пары; рояль заиграл весёлую мазурку, и вскоре по зале кружилось уже не менее полутора дюжин пар.
Варя, раскрасневшаяся от хохота и движения, вырвалась на миг из бальной круговерти и, к своему удивлению, увидела Ваню, одиноко подпирающего в стороне стену. С ним был и Николка; однако ж, буквально на глазах Вари его увела одна из девочек младшего класса. Николка затравленно озираясь на Ивана, поплелся танцевать, будто на Голгофу; К самому же Ване тотчас же подлетела Чарская. Девочка горестно вздохнула — Анна была чудо как хороша, и к тому же отлично танцевала; дядя брал ей в учителя настоящего французского балетмейстера, так что даже гимназический учитель танцев, строгий и чрезвычайно требовательный господин, неизменно восхищался талантами юной графини.
Однако же, к удивлению Вареньки, Иван виновато развел руками, помотал головой и что–то сказал Чарской. Та недоумённо вздёрнула голову, ответила, потом повернулась и независимо пошла прочь; хорошо зная нрав одноклассницы, Варенька сразу поняла, что та раздражена и взбешена до последней крайности.
Загадка происшествия разрешилась довольно быстро. К удивлению что Вареньки, что Марины оказалось, что Ваня совершенно не умел танцевать! Он смущённо лепетал что–то насчёт того, что у них в Америке и танцы совершено другие, и танцуют под совсем не такую музыку — но под конец, с облегчением признался, что несколько раз пробовал танцевать вальс.
И надо было случиться, что именно в этот момент Матильда Францевна, дама, сидевшая за роялем, заиграла очень красивый мотив вальса. Юные кавалеры принялись снова подходить к свои юным дамам и приглашать их; пара кружилась за парой. Почти все девочки уже танцевали, и Варенька так выжидательно взглянула на растерявшегося Ивана, что у него попросту не осталось другого выхода…
Варенька очень любила танцевать. Она скользила по паркету, как воздушная фея, изумительно выделывая грациозные па и ни на минуту не теряя такта — вальс было объявлен фигурный. Ваня, раскрасневшийся и смущенный, едва поспевал за партнёршей, думая только об одном — как бы не наступить тяжёлыми рифлёными ботинками на край её воздушного одеяния или, хуже того, на легонькую матерчатую туфельку. Мальчик уже успел проклясть себя за тягу к выпендрёжу — собираясь на вечер в женскую гимназию, он старательно придал себе мужественности с помощью одежды в полувоенном стиле — и вот сейчас тяжко маялся, стараясь не зацепить массивными берцами туфельки своей дамы…
— Ну вот, молодые люди, похоже, мы обо всём и договорились. — сказал Корф. — письмо из канцелярии градоначальника имеется; отношение от имени начальника московского гарнизона тоже. Не думаю что директор вашей, Николка, гимназии устоит против такой тяжёлой артиллерии.
— Уж это точно. — усмехнулся мальчик. Да он, как увидит от кого письма, по стойке смирно встанет, а заодно вместе с собой все классы поставит.
— Значит, первый этап позади. — подвёл итог барон. — Штабс–капитан Нессельроде сегодня отписал мне, что по подписке собрана весьма солидная сумма; один из офицеров, а так же двое унтеров из Троицко—Сергиевского батальона готовы принять посильное участие. Особенно унтера — полковник особо их рекомендовал, как людей с одной стороны, не склонных к излишней жёсткости или даже к сквернословию, но и, в то же время, хорошо себя показавшие в обучении новобранцев. Вот они–то нашими «соколятами» и займутся, а господин офицер будет следить за проведением занятий. На вас же, сержант, — обратился барон к Ромке, — остаётся проведение занятий по основам рукопашного боя. Стрельбу и фехтование я возьму на себя; так уж и быть, выделю один день в клубе для занятий господ гимназистов, а со стрельбищем помогут в Фанагорийских казармах. Придётся, правда, вашим одноклассникам помотаться по Москве…
— Да ничего страшного, господин барон! — зачастил Николка. — Они, как узнают, что будут учить и стрельбе и фехтованию, и ещё и драться — так все запишутся. Ещё и выбирать придётся, кого брать!
— А здесь уж на вас, друзья мои, надежда. — кивнул Корф. — Откуда нам с сержантом знать, кого в вашей гимназии надо брать в первую очередь, а с кем вовсе не стоит связываться? Вот вы нам и подскажете.
Николка сразу же принялся думать: Савельева не надо…. Трус, доносчик, такому в боевом отряде не место. А вот братьев Шелопаевых, чей отец, отставной офицер–артиллерист, служит теперь брандмейстером Замоскворецкой части [38] , взять непременно — сильные, храбрые, друзья хорошие. Водовозов? Очкарик, умник, в драки никогда не лез. Но не трус, случалось — попадаясь за какие–нибудь провинности, никогда не выдавал товарищей. Значит — надёжный, а мускулы и решимость — дело наживное, этому–то их и будут учить. Кто еще? Кувшинов?
38
Брандмейстер — полицейский чиновник, имеющий в непосредственном ведении пожарную команду, лошадей, инструменты и прочие ее принадлежности. Аналог современного начальника районной пожарной части.
Видимо, имя это Николка назвал вслух — до того был озадачен неожиданно пришедшей в голову мыслью. Ваня немедленно отозвался:
— Кувшинов? Это тот самый чмошник, которого ты тогда перцовым аэрозолем угостил? Он–то на кой нам нужен?
— И вовсе он не чмошник. — обиделся за одноклассника Николка, успевший уже запомнить некоторые Ванины уничижительные словечки. Просто его хулиганом считают, ну и дерётся он много. А на самом деле у него дома просто пятеро братьев и сестричек — и все его младше, вот на него родителям и не хватает времени. Зато он знаешь как хорошо умеет командовать! Я с ним с начала этого года снова подружился — он хороший, добрый даже, только дури много в голове и не знает, куда силы деть…