Маруся. Книга 2. Таежный квест
Шрифт:
Маруся открыла глаза и села на кровати…
… Нет, не на кровати. На мокрых, скользких, холодных камнях!
— Ар-р-р! Ар-р-р-р!! — хрипло каркнул ей прямо в лицо ворон и сорвался с места, испуганно хлопая крыльями. Отшатнувшись, девочка прищурилась: первые лучи появившегося над горами солнца ослепили ее.
Шумел водопад. Качались на ветру ветви лиственниц.
Ни мамы.
Ни папы.
Вообще никого.
Она — одна. В тайге.
Впрочем, нет, не одна. Рядом, наполовину в воде, неловко вывернув руку, лежит мертвый Чен,
2
Маруся встала, прислушалась к себе — вроде ничего не болит. Ящерка не подвела и в этот раз. Но как страшно было решиться кинуться с обрыва, мертвой хваткой вцепившись в Чена!
И еще страшнее — решиться на убийство!
Убийство…
Она, Маруся Гумилева — убийца?
Но ведь это была самозащита, единственный доступный ей способ спасти себя. Если бы она не упала с обрыва вместе с Ченом, китаец убил бы ее. Не сразу — сперва парализовал, потом увез в Шанхай или еще куда-нибудь, выкачал кровь…
Маруся же прекрасно знала, что после падения в пропасть из них двоих выживет только она. Потому что у нее есть ящерка…
Так значит, она — убийца?
Когда в темном переулке на тебя нападет грабитель с ножом и ты, отбиваясь, толкаешь его в незакрытый люк, где он ломает себе шею, — это убийство?
А на войне? Ведь Маруся сейчас — на самой настоящей, пусть и маленькой, войне. Правда, она еще не до конца разобралась, за кого и за что воюет, но от этого не легче. Тут все просто: если не убьешь ты, убьют тебя.
Девочка заставила себя посмотреть на мертвое тело. Голова Чена была повернута в сторону, и Маруся не решилась заглянуть ему в лицо.
«Может, он еще жив? Десять метров — не так много. Попробовать его спасти? Ящерка поможет», — мысли теннисными мячиками прыгали в голове.
Тут же вспомнились слова Арка: «Никуда не сворачивай с тропинки — и к рассвету доберешься до Старого города. Там ты поймешь, куда идти. Найдешь портал. Тебя ждет Оракул. Он ответит на твой вопрос. На один-единственный вопрос».
Этот самый рассвет уже вовсю играл в струях водопада. Маруся катастрофически опаздывала.
Оракул ответит на ее вопрос.
На один-единственный, но ЛЮБОЙ вопрос.
Самый важный вопрос в жизни, как сказал Арк.
«Искусственное солнце», проект Андрея Гумилева. Маруся читала рекламный буклет — после реализации проекта будет навечно решена проблема с обеспечением человечества энергией.
Но Арк сказал, что «Искусственное солнце» погубит планету.
Конечно, этот вопрос важнее всего. Сформулировать можно по-разному. Например: «Как остановить реализацию проекта?»
Или: «Почему я должна убить папу?»
В сущности это ведь одно и то же…
«Я думаю об этом спокойно, — поразилась Маруся. — А может, так и должно быть? Если Андрей Гумилев не мой отец, как пытался внушить мне Бунин, то и беспокоиться не о чем. Убивать я уже научилась. Все просто. Ну, а если
Тренькнул и залился звоном коммуникатор. Предупредительный сигнал. До часа «Х» осталось пятнадцать минут.
Надо спешить. Где-то тут должна быть тропа. Арк говорил, она слева от ручья.
Вот же она! Хорошая, широкая тропа, да что там тропа — целая дорога, ведущая через тайгу.
Надо спешить.
Надо.
Маруся оглянулась.
— Ар-р-р! — ворон сидел на верхушке кривой лиственницы и внимательно наблюдал за девочкой. Чен изломанной куклой валялся в ручье; переливающийся маскировочный комбинезон усиливал ощущение игрушечности, нереальности.
Неожиданно китаец захрипел, пальцы его судорожно заскребли по камням.
Жив.
— Да не могу я так! — сердито крикнула девочка и бросилась к Чену, на бегу доставая из выреза тельняшки серебристую фигурку ящерки…
3
— Или мы все сильно недооценили тебя, или ты — это не ты, или твои гены и вправду очень особенные, — усмехнувшись, прошептал Чен, глядя на Марусю. Губы его были черными от запекшейся крови.
«До чего воспитанным стал», — мысленно фыркнула девочка.
— Мне некогда, — она проверила узел на ремне, которым связала китайцу руки. — Думаю, ты выберешься. Перетрешь ремень о камни и ножками — к вертолету. А вот автомат я заберу. Баллончик тоже.
— А не боишься, что меня вот такого, связанного, задерет медведь? Или волки съедят? — Чен продолжал улыбаться.
Весело ему!
Конечно, как тут не веселиться — Маруся его с того света вытащила.
Интересно, почему ящерка спасла китайца, а вот Илью лечить отказалась? Впрочем, это все опять вопросы. Бестолковые вопросы, от которых нет никакой пользы. Надо бежать. Ее ждет Оракул.
— Волков в тайге нет.
— Откуда ты знаешь?
— Богатый опыт, — Маруся помахала китайцу рукой.
— Отцу что передать? — крикнул Чен ей в спину.
Маруся не ответила.
…Тропа, ровная, натоптанная, спускаясь и поднимаясь с одного лесистого холма на другой, привела ее в уютную долину между двумя отрогами Синей Горы. Синяя вершина закрывала половину неба. Стало очень тепло. И не потому, что солнце поднялось над зубчатыми вершинами Станового хребта — просто Маруся очутилась в странном месте.
Тепло здесь будто шло из-под земли. Из любопытства девочка даже присела на корточки — да, точно. Земля казалась почти горячей — неудивительно, что и трава здесь росла гуще, и цветы были больше обычных раза в полтора, и белые зонтики борщевиков качались высоко над головой, словно в каком-то тропическом лесу. Весело щебетали птицы, в воздухе был разлит сладковатый аромат клевера. В придорожных зарослях слышалось басовитое гудение шмелей. Залитое солнцем разнотравье манило прилечь, раскинуть руки, забыть о тревогах и переживаниях последних дней. Закрыть глаза и лежать, слушая беззаботное журчание веселого ручейка…