MASH
Шрифт:
— Ну да?… — произнес Лопух.
— Но если выбираешь вариант с одеялом, — добавил Ястреб, — ни в коем случае не отходи от Клуба дальше чем на десять ярдов к северу, иначе расстелешь одеяло прямо на мине. Взорвавшаяся мина может создать главному герою репутацию Тора, бога Грома, но это не лучшее завершение акта.
— Ага, — сказал Дюк.
— И, конечно, — добавил Ястреб, — этот метод не гарантирует успеха. Можешь и проиграть. Избранный цветок женственности может потребовать не одну, а две недели культивации, а затем попадешь
— Ну да, — сказал Лопух, показывая, что хочет мартини номер три, — но есть ведь второй метод?
— Второй метод быстрый и статистически более надежен. Ты болтаешь с бабой пару минут на людях, лучше за выпивкой, и говоришь «Дорогая, давай пойдем куда-нибудь и «потремся». Она или согласится, или убежит как трусливый краснозадый бабуин. Огромный плюс этой тактики в том, что ты выигрываешь или проигрываешь сразу же, и в случае проигрыша свободен идти окучивать следующий бутончик, не теряя времени, усилий и хорошей выпивки.
— И какой метод ты рекомендуешь? — поинтересовался Лопух.
— Ну, по правде говоря, не знаю, — ответил Ястреб. — Для меня это все теория. Как считаешь, Ловец?
— Ну, сказал Ловец, — может ему следует публично объявить о своей готовности? Сейчас все кофе в столовке попивают, так что, давайте пойдем — перекусим.
Лопуха, которому теперь и ноги передвигать было сложно, проводили до двери столовой. Большая часть сестер действительно присутствовали в палатке. Силуэт Лопуха прорисовался в дверях, обитатели Болота спрятались по бокам от него, и он сделал заявление.
— Я вставлю каждой чертовой сестричке по самое небалуй! — громко продекламировал он.
— Начиная с Горячих Губок Халигэн, — прошептал ему Ловец Джон.
— Начиная с Горячих Губок Халигэн, — задиристо крикнул Лопух.
Хирурги не пошли за ним внутрь. Они вернулись в Болото, выпили и поужинали позже. На следующее утро Лопух знал только, что ему плохо, а после взбучки от полковника Блэйка, что он как-то опозорился. Так все оставалось до прибытия спустя несколько часов Роджера Хитреца Дэнфорта, после чего всем стало не до него.
Роджер Дэнфорт по кличке Хитрец был хирургом МЭШа 6073 — в двадцати пяти милях к востоку. Роджер и Ужасный Джон Блэк вместе проходили практику в Штатах, так что Дэнфорт и обитатели Болота давно уже были хорошо знакомы. К тому же, их объединяло как неуважение к большинству вещей, которые признавались достойными другими, так и взаимное уважение друг к другу. И хотя Хитреца Роджера не считали большей угрозой чем троих обитателей Болота, он был, как минимум, равный им по чокнутости.
— Слава Богу, — говаривал полковник Блэйк после визитов Хитреца Роджера, — что и этот сукин сын не приписан к нашей части.
На следующий день после Заявления Лопуха, в полдень в дверях столовой появился Хитрец Роджер. Ястреб только закончил ампутацию ноги у единственного клиента сегодняшнего утра — корейца, решившего, что у него иммунитет к минам, и отправился в столовую слегка перекусить.
— Где ребята? — спросил он у Даго Красного.
— Хитрец Роджер здесь, — сказал Даго. — Он с Ужасным Джоном и твоими друзьями уже засели в Болоте, так что… дай нам Бог силы.
— Поддерживаю предложение, — обратился к небесам Ястреб, — Не заправиться ли мне поплотнее?
После плотного обеда Ястреб направился к Болоту со смешанным чувством предвкушения и неохоты. На полпути через поляну, отделявшую Болото от столовой, его поприветствовал Хитрец Роджер. Он стоял в дверях Болота со стаканом в руке и орал: «Привет, Ястреб, старая деревенщина! В задницу регулярную армию! Как делищи?»
— Лучше не бывает, — ответил Ястреб.
— Выпей, — пригласил Хитрец Роджер. — Вот, притащил две бутылки собственного.
— Какого черта ты тут делаешь, а? — поинтересовался Ястреб.
— Не знаю, если честно — ответил Роджер. — Мне вчера вечером позвонил некий чертов полковник О’Рэйли, приказал приехать…
— Кто? — спросил Ястреб.
— Не в курсе, — сказал Хитрец Роджер. — Выяснилось, у вас тут один О'Рэйли, капрал, похож на сраного синоптика. Да какая к черту разница? Выпей.
— Как раз собирался, — сказал Ястреб.
Все выпили по паре стаканов, и дружеский накал стал заполнять Болото. Все шло хорошо, за исключением того, что Роджер Хитрец, несомненно, получивший звонок, чтобы зажечь свет в этом темном царстве, настойчиво требовал подходить к двери каждые пятнадцать минут и орать: «В задницу регулярную армию!»
Днем, с 3 до 4 часов, душевые в МЭШе 4077 занимали сестры. Часть сестер была уже не первой молодости. Некоторые из них забыли о диете. Им приходилось проходить мимо Болота по пути к душевым и обратно, и кое-кто из этой процессии попал в поле зрения Хитреца Роджера, в очередной раз призывавшего население к неестественным связям с армией.
— Все сестры, — кричал теперь Хитрец Роджер, — слонихи!
Потом он сменил пластинку на: «У всех слоних триппер!»
— А Горячие Губки Халигэн, — подсказал Ловец Джон, — их погонщик, и должна понести наказание.
— А Горячие Губки Халигэн, — проорал Хитрец Роджер, — их погонщик, и должна понести наказание.
Естественно, наступили последствия. В течение двух часов полковник Блэйк сидел в своей палатке, слушал эти лозунги, и тщетно надеялся на их окончание. Он вызвал отца Джона Патрика Мулкахи, и за пивом они обсудили варианты действий.
— Откровенно говоря, — сказал полковник Блэйк, — я боюсь. Любой командующий, будь у него хоть толика мозга, изначально не допустил бы такого.
— Нет, полковник, ты не прав, — сказал отец Мулкахи. — В нашей ситуации что-то должно было сломаться, и я справедливо боялся, что сломаются наши ребята.