MASH
Шрифт:
Тем временем на линии сержант-снабженец и центровой из Небраски начал свое одинокое путешествие. Согнувшийся, поддерживая руками мяч, похожий на страдающего от боли человека, которому шлемом или наплечниками попали в живот. Так он прошел прямо меж двух хавбэков противника, чье внимание было привлечено наседавшими на Ловца Джона. Пройдя эту контрольную точку на десяти ярдах от начала своего пути, и оказавшись в чистом поле, сержант теперь стал бросаться в глаза как человек без трусов. Он решил приукрасить действо и свернул к своей боковой линии, будто выходил их игры.
— Что происходит? — заорал Генри на подошедшего центрового. — Да что там происходит? А ты что творишь?
— У
— Так беги! — заорал Генри. — Беги!
И сержант-снабженец и центровой из Небраски побежал. В середине же поля двое таклов из «Браунс» подобрали Ловца Джона. Каждый взял по ноге и теперь они трясли его как коврик, все еще пытаясь найти мяч. А их сотоварищи стояли кружком и всё ждали, что он вот-вот откуда-то вывалиться, и они сразу накинутся на него. Тем временем в конце поля стоял уставившись в середину поля страховщик. Переминаясь с ноги на ногу, почесывая подмышки, он ждал, когда же что-нибудь произойдет. Он заметил, что центровой направился к боковой линии, явно с травмой, но проигнорировал его. Теперь же, увидев как центровой перешел на бег, словно завыл сигнал тревоги, он наконец бросился за ним. Они встретились, но встретились уже на отметки в два ярда, и сержант-снабженец и центровой из Небраски внес и страховщика, и мяч в зону тачдауна.
— Что случилось? — выкрикивал генерал Хаммонд, тренер. — Нечестно! Против правил!
— Все было честно, — сказал ему рефери. — Они сделали этого центрового активным игроком.
— Жулик, — кричал генерал Хаммонд подполковнику Генри Блэйка с другого конеца поля и тряс кулаком. — Мошенник!
— Сделайте их! — орал Генри! — Задайте им!
— Теперь нам всего то и нужно — остановить их, — сказал Копьеносец после гола Дюка, увеличившего разрыв: МЭШ 28, Эвакуационный 24.
— Только, чур, без меня, — сказал Ловец Джон и пошатываясь ушел за боковую.
И они их остановили. Ключевым игроком обороны стал доктор Р.С. Лопух Кэрролл. Доктор Кэрролл со своими 5 футами 9 дюймами роста и 150 фунтами веса совершенно без толку пробегал весь день по полю, вздымая руки над головой и крича во всю глотку. Он бегал наискосок, вдоль, поперек, коротко и длинно, и даже зиг-загом. Ловец Джон не обращал на него внимания, то же самое стал делать и противник спустя пять минут после начала игры. Теперь же, меньше чем за минуту до конца матча противник был на половине Красных Рейдеров на отметке 40 ярдов, на четвертой попытке и необходимости отвоевать десять ярдов. Копьеносец изменил стиль защиты и послал за шустрым доктором Кэрроллом на замену Ловцу Джону.
— Давайте насядем на того идиота, — услышал Радар О 'Райли как принимающий мяч говорил своему квотребэку, когда Лопух вышел на поле. — Его ставят напротив меня, так что сдавите его в клещи, и я проскочу мимо него.
Они попробовали. Они скрестили фланги ярдов на пятнадцать в глубину, но отвязаться от Лопуха все никак не удавалось. Лопух прилип к нему как банный лист, и спиной к игре не видел, как в их сторону полетел мяч. Он прилетел на максимальной скорости, которую смог придать мячу квотребэк, и со всего размаху ударил сзади по шлему. Удар свалил Лопуха на колени, а мяч отскочил в руки доброго Поляка, упавшего наземь, но вцепившегося в мяч мертвой хваткой.
— Молодцы! — кричал ему Генри из-за боковой. — Отличная защита!
— Смотри-ка! И тебе голова на что-то пригодилась, Лопух, — сказал ему Ястреб, помогая встать на ноги.
— Чего? — сказал Лопух.
— Удачно, говорю, ты мозгами пораскинул, — повторил Ястреб.
— Чего? — спросил Лопух.
Потом Копьеносец, чтобы убить оставшееся время, дважды выбивал мяч за линию, судья выстрелил из пистолета, и они всей толпой потопали с поля в нетерпеливые объятия Генри, проводившего их в раздевалку. Там они попросили пива и повалились на пол.
— Великолепно! — в экстазе повторял Генри, обходил всех по кругу и пожимал руки каждому. — Это была великий успех команды. Вы все герои!
— Ну, так дай нам тогда чертовы Пурпурные Сердца [53], — сказал Ужасный Джон, проведя большую часть дня то под одним, то под другим таклом из «Браунс».
Появился генерал Хаммонд, сама учтивость. В лучших традициях регулярной армии «после-драки-кулаками-не-машут» он поздравил всех и попросил Генри выйти на минутку.
— Товарищи, — сказал Генри после ухода генерала, — он жаждет реванша. Чего скажете?
— Это просто ужасающе милое предложение с его стороны, — сказал Копьеносец.
— Мы наверное сможем сделать их еще разок, а? — сказал все еще сияющий Генри.
— Никогда больше, — сказал Ястреб. — Они нас теперь раскусили.
— Джентльмены, — сказал Дюк, плюхнувшись рядом с Ястребом. — Я хочу сделать заявление. Вы только что видели мою последнюю в жизни игру.
— Мой номер тоже можете снять с активного списка, — заявил и Ловец Джон.
— И мой, — добавил Ястреб.
— Да ладно, ребята, — сказал Генри. — Я же вам так и говорил.
— Что? — сказал Ястреб.
— Да, что этот Хаммонд, — сказал Генри. — Он же ни черта не смыслит в футболе.
14
Следующие несколько дней все свое свободное время Генри посвятил раздаче доходов от выигрыша всем, кто поставил на Красных Рейдеров. Деньги ставились следующим образом: половину поставили до игры из расчета 2 к 1, оставшиеся — во время перерыва из расчета 4 к 1. Итого — 3 к 1. Когда Генри дошел до Болота на второй день и протянул каждому его обитателю их 500 долларов и сверху еще 1500, получатели стали таким богатыми, какими давненько себя не ощущали.
— А потратить негде, — заметил Дюк.
— Отправь домой, — посоветовал полковник.
— Не, — сказал Ястреб. — У меня есть идея получше.
— Какая? — сказал Генри.
— Оставь все деньги себе, а насотправь домой.
— Ха, не выйдет, — ответил Генри.
— Но почему же, тренер? — завозмущался Дюк. — Если учесть то время, что мы с Ястребом проторчали в Корее до того как нас послали сюда, получается, что мы тут уже дольше всех. Ну, кроме тебя.