MASH
Шрифт:
— Ага, — согласился с ним Дюк, — и знаешь, что я думаю? Мы приехали на джипе, наполовину пьяные, и мы уезжаем в джипе, наполовину нажравшись.
В Сеуле джип под управлением Ужасного Джона Блэка, нагруженный капитанами Дюком Форрестом и Ястребом Пирсом направился к Офицерскому Клубу Воздушных Войск.
— Не могу поверить. Не могу поверить, что мы действительно едем домой, — повторял Дюк, когда они остановились у бара.
— Вы везучие сволочи, — застонал Ужас. — Не знаю, смогу ли я выдержать
— Ты сдюжишь, Ужас, — заверил его Ястреб.
— Ага, — согласился Дюк. — Считай тебе, эт-та, повезло уже столько вынести, осталось-то совсем ничего.
На ужин они отведали коктейль из креветок и филе миньон. Ястреб, по правде говоря, лично слопал два коктейля и два филе миньон и задумался о третьей порции.
— У тебя глисты? — удивился Ужас Джон. — Ты слопал эти стейки так, будто они собирались тебя сожрать, если ты их первым не сметешь.
— Ты про те закусочки? Господи, парень, видел бы ты, что для меня дома приготовили на обед мои старик и отличница школы Порт-Вальдо!
Ужин наконец закончился, они вернулись в бар. Пока они посасывали бренди, разговор сам собой затормозился и совсем сошел на нет.
— Давайте с этим завязывать и искать место, где нас на ночлег приписали, — наконец сказал Ястреб. — Я устал.
— Ну, ребят, — сказал Ужасный Джон, — когда же я снова увижу вас?
— Ужас, — ответил Ястреб, — это больной вопрос. Надеюсь, скоро, но я не знаю. Если будешь в Мэйне, мы встретимся. Мы встретимся, если попадем на один и тот же медицинский семинар. Сейчас-то легко говорить, что мы все скоро встретимся, но я знаю только одно: ты можешь позвать меня или Дюка через пятьдесят дней или через пятьдесят лет, и мы будем одинаково рады тебя видеть.
— Точно, — сказал Дюк.
— Ага, — сказал Ужасный Джон. — Я вас понимаю.
Ужас отвез их в казарму для транзитных офицеров при 325 эвакуационном госпитале, с разных концов которых 15 месяцев назад эти двое появились, чтобы встретиться в первый раз. Они проводили взглядом исчезающий в темноте на севере джип, несущийся обратно в дурдом имени Янки Дудля.
Открыли дверь казармы они вошли, стряхнули снег с ног, и водрузили на пол свои сумки. Их взгляду предстала мрачная, но привычная военная картина. Большая комната была заставлена трехярусными койками. Пол — весь в старых номерах газеты Звезды и Полосы и в пустых банках. С потолка свисали две дохленьких лампы, стояли два пустых деревянных стола и несколько хлипких стульев. В углу пять молодых офицеров сидели вокруг одного из столов и искренне, серьезно и взволнованно беседовали. Их чистая форма и общее состояние выдавала в них только что прибывших, а не отъезжающих.
Дюк выбрал одну из трехярусных коек. Он осторожно проверил ее, покачав и толкнув.
— Ястреб, — сказал он, — думаю, тебе стоит налить нам немного противоядия от укусов змеи. Это место кишит змеями.
— Не могу спорить насчет змей с человеком из Джорджии, — откликнулся Ястреб, доставая бутылку и бумажные стаканчики из вещмешка. — Сейчас накапаю положенные дозы.
Они сели за деревянный стол, попивали скотч, курили, мало болтали, но выглядели довольными. Длинноволосые, небритые, в грязной одежде. На двоих у них была лишь половина пары капитанских лычек, которую Ястреб носил сзади своей форменной кепки.
Из угла за ними с интересом наблюдали новенькие офицеры. Наконец один из них встал и подошел.
— Можно задать вам вопрос, джентльмены? — поинтересовался он.
— Конечно, генерал, — сказал Ястреб, повернувши форменную кепку так, что стали видны капитанские лычки.
— Я не генерал, капитан. Я лейтенант. Можно спросить, почему вы именно так носите кепку?
— Как так?
— Задом наперед.
Ястреб снял кепку и рассмотрел ее.
— По-моему, мне идёт, — ответил он. — Канешна, я не из Вест Пойнта[56], и откровенно говоря, мне плевать, задом она наперед или передом назад. Более того, если я ее одеваю так, многие думают что я — Йоги Бера[57]
— Йоги Бера? — сказал лейтенант.
— Эй, Дюк, — приказал Ястреб, — дай мою маску.
Лейтенант переступил с ноги на ногу и спросил:
— А давно вы в Корее, джентльмены?
— Восемнадцать месяцев, — сообщил им Дюк. — Как будто вчера прибыли.
Лейтенант ушел к своей группке.
— Они чокнутые, — сказал он своим.
— Боже, — сказал один из них. — Надеюсь, мы такими же не станем за восемнадцать месяцев.
— Ястреб, — обратился Дюк, — ты слыхал, что сказал тот юнец?
— Ага.
— И тебе безразлично?
— В принципе да. Мы сделали нашу работу. Мне ни за что не стыдно. А что думают все остальные — мне лично — плевать.
— Мне тоже, — сказал Дюк. — Но ты ведь не думаешь, что мы правда спятили? Иногда я не совсем уверен.
— Дюк, подожди пока не вернешься к жене и двум девочкам. Ты будешь домашним, прирученным и нормальным, как сам черт. Я тебя и не узнаю через пару месяцев. Расслабься.
— Ага, — сказал Дюк, наливая выпивку и намеренно повысив голос, — а знаешь что? Это первый день за восемнадцать месяцев, когда я никого не убил.
— Черт возьми! И на Рождество тебе не удалось кого-нибудь пристрелить!