MASH
Шрифт:
И его увели через поле в 325 часть. Обитатели Болота провожали его взглядом. Первым заговорил Ловец.
— Там, — сказал он, — о нем позаботятся. Минус один выскочка.
— Ты, эт-та, думаешь, мы его так сильно отделали? — спросил Дюк.
— Черт, нет конечно! Но мы его больше не увидим.
— Я кое-что подозреваю, — сказал Ястреб.
— Объясни.
— Старый мой сосед по комнате в Дартмунте, — объяснил Ловец, — работает в этой чертовой части. Я звонил ему
— Начинаю въезжать, — сказал Ястреб.
— Этим утром, — продолжил Ловец, — я навестил его и пообещал ему часть нашего выигрыша. Прямо сейчас Остин из Бостона даст этому бугаю, мягко говоря, сильнодействующего успокоительного, и он задержится до конца игры, а может и до конца дня.
— Ловец, — сказал Ястреб, — ты гений.
— Ты эт-та, знаешь чего? — сказал Дюк. — Мне кажется, мы теперь сделаем этих янки.
— Время, — кричал судья и дул в свисток. — Вы вообще собираетесь играть в футбол, или так и будем болтать весь день?
— Если бы у меня был выбор, — сказал Ястреб, когда они отправились к линии, — я бы предпочел поболтать.
— Но выбора-то у тебя как раз и нет, — сказал один из «Браунских» таклов, — и теперь-то свое получите.
— Ты об чем это? — сказал Дюк. — Все было честно.
— Ага, — добавил Ястреб, — сначала поймайте нас.
К тому моменту соперники остановились на отметке в 7 ярдов и им пришлось довольствоваться голом, счет стал 10-0. Со своей стороны Красные Рейдеры приложили все усилия, чтобы замучить двух таклов, гоняя их с одного конца поля на другой. В середине второй четверти они даже умудрились заработать очко, когда Ужас Джон повезло сделать перехват на девятнадцатом ярде вражеской территории. Спустя две попытки продвинуть мяч, Ястреб поймал нерешительный пас, отправленный все еще спасающимся бегством Ловцом Джоном, и ворвался в зону тачдауна. Как раз перед окончанием половины команда хозяев поля еще раз забила мяч, счет стал 17-7 и команды ушли отдыхать и реанимироваться.
— Очень хорошо, джентльмены, — сказал пришедшим Копьеносец, бродя по боковой линии, одетый в шлем и закутанный в попону цвета хаки. — Да, очень неплохо.
— Ага, — сказал Ловец Джон, валясь на пол, — но мне надо…
— … пива, сэр? — сказал Радар О'Райли, прислуживавший во время тайм-аута водоносом.
— Точно, — ответил Ловец, хватая напиток. — Спасибо.
— Вот что я скажу вам, — сказал Ястреб. — Они обходят нас на десять очков, так что мы можем поставить два к одному. Тренер?
— Да, сэр? — откликнулся Генри. — В смысле, да?
— Быстренько шагай туда, — сказал Ястреб, — хватай Хаммонда и попробуй поставить остальные деньги из расчета два к одному.
— Есть, сэр, — сказал Генри. — В смысле, да. Да что это со мной такое?
— Ниче, тренер, — сказал ему Дюк. — Ты-этта, молодец, всё правильно делаешь.
Генри вернулся меньше чем через пять минут. Он доложил, что не добрался даже до раздевалки соперников. На полпути через поле он встретил генерала Хаммонда, только что справившегося о здоровье его звездного нападающего. Он застал его под успокоительным. Со слов Генри генерал был в дикой ярости.
— Он был так зол, — сказал Генри, — что поинтересовался, не желаем ли мы поставить еще денег?
— Ты эт-та, сказал ему да? — поинтересовался Дюк.
— Он был так зол, — ответил Генри, — что сказал, что даст нам 3 к 1.
— И ты согласился? — сказал Ловец.
— Я договорился на 4 к 1, — радостно сообщил Генри.
— Великолепно, тренер! — заорали они. — Так держать, тренер!
— Но, — довольное выражение внезапно сползло с лица Генри, — нам все еще нужно выиграть.
— Расслабься, тренер, — успокоил его Копьеносец. — Если только эти несчастные белолицые отребья дадут мне мяч и уделят внимание двум джентльменами из Кливленда, штат Огайо, я обещаю вам, что доведу наш крестовый поход до победного финала.
Затем Генри словно прокрутил для них запись с собственным обращением. Он мерил перед ними пол шагами, вздымал руки к небу, восклицал, умолял, просил, пока, наконец, его лицо и шея снова не стали того же цвета, что и их футболки, и еще раз, последний, он послал их победить или умереть.
Пока красные Рейдеры Имджина разбегались по своим местам на поле для принятия выбитого в игру мяча, капитан Оливер Вендел Джонс занял позицию у ворот. Мяч выбили не ему, но принявший его капитан Аугустус Бедфорт Форрест сделал все, чтобы передать ему. Без особых помех капитан Джонс направился в зону тачдауна противника. Затем капитан Форрест заработал еще очко голом в ворота, и счет стал 17–14. Пока команды тащились обратно к центру поля, оба такла противника срочно подбежали к своей боковой линии. Они поговорили о чем-то важном с генералом Гамильтоном Хартингтоном Хаммондом, который, когда верзилы покатились обратно на поле, затряс кулаками в сторону подполковника Генри Брэймура Блэйка.
— Эти двое таклов, сэр, — сообщил своему полковнику Радар, — сказали генералу Хаммонду, что узнали капитана Джонса, сэр.
— Так держать! — орал Генри, игнорируя и своего капрала, и своего генерала, — Порвите их!
— Успокойся, Генри, — посоветовал Ястреб. — Нам ведь нужно повторить атаку хотя бы еще разок.
— Лучше не загадывайте, — сообщил им Копьеносец, все еще тяжело дыша. — Все-таки, я не в такой хорошей форме, как думал о себе. Это еще вполне может стать тяжелой битвой.
И стало. Главным образом это была баталия между двумя таклами и Копьеносцем с привлечением явно невиновных участников, таких как Ужасый Джон, Добрый Поляк, Волмер, сержант-снабженец и центровой из Небраски. Когда Красные Рейдеры снова получили мяч, они на миг продвинулись вперед, когда Копьеносец заработал очки на рывке в сорок ярдов, но потом противник нахлынул на них волной, и вновь вырвался вперед. За три минуты до конца счет стал Хаммонд 24 — Блэйк 21, а команда Хаммонда занимала позиции на Блэйковской двадцати-пятиярдовой отметке, чтобы начать первую попытку проити 10 ярдов.