Маша и её медведи
Шрифт:
Ну да, если учесть, что именно Радомир – тот, кто обычно держит даже самые дерьмовые ситуации под контролем, становится понятна его тяга к играм в подчинение. Я пытался пару раз повторить его опыт, но все эти девушки, что были с нами, не вызывали желания с ними поиграть – ими хотелось просто пользоваться, а потом забыть, но вот Маша… С ней всё было сложнее.
– Итак, что там любят женщины?
– принялся рассуждать я.
– Цацки, тряпки и прочую мишуру, желательно в больших количествах и регулярно?
– Сомневаюсь, что наша ведьмочка из тех, кому нравится подобное, - протянул братец,
– С ней надо иначе действовать.
– Прав Радомир, - согласился мужик.
– Не всем золото да брильянты подавай. Я вон свою Наташку десять лет завоёвывал, думал она такая же, как все… А она, - махнул он рукой, опрокидывая стакан.
– Эх.
Десять лет? Боюсь, я кончусь раньше, чем эта упрямая позволит к себе прикоснуться, при этом, не наградив ненавидящим взглядом или проклятьем. И это она ещё в силу свою не вошла, а что будет дальше? Могу уже сейчас сказать, что с яйцами своими придётся попрощаться…
– Степан Викторыч, - не выдержал я.
– У нас нет столько времени.
Такие разговоры обычно происходят между отцами и детьми, но наш даже не навещал своих сыновей ни разу после того, как Раду исполнилось восемнадцать, и на брата легли не только обязанности стража, но и забота о нас всех.
– Я тебе так скажу, мальчик мой, - внимательно посмотрел на нас обоих уже захмелевший мужчина, прекрасно знающий ситуацию, - где-то придётся идти на уступки и часто, а где-то категорично отстаивать свои убеждения, но об одном вы должны помнить всегда: когда не правы – извиняетесь, когда она не права – соглашаетесь с её обвинениями.
Мы с Радомиром онемели от этого курса для юных каблуков, и, видя наши озадаченные физиономии, староста только усмехнулся.
– Если она вам дорога, конечно. С любимой женщиной надо соглашаться, но втайне от неё делать своё – они ведь так же поступают. Те, что любят.
Вот тут, признаюсь, я завис. Откуда нам вообще знать о нормальных отношениях, если примера перед глазами не было? Тем не менее, слова старосты почему-то запомнились, впечатавшись в память, и я кивнул. Хотелось подробнее расспросить мужика о его опыте, а потом задать пару вопросов о происходящем в Совете, ведь он всегда охотно делился с нами, но я не успел. В помещение ворвался резкий запах зверей, и вошли волки. Двое сыновей одного из альф со своими подпевалами, с которыми мы постоянно цапались в детстве, остановились недалеко, заметив нас, и уже предвкушали знатное веселье.
– Ну, приплыли… - процедил я, делая вид, что наглых заморышей здесь вообще нет.
– Так-так… кто это тут у нас нарисовался?
– послышался мерзкий голос Марка.
– Давно не виделись, косолапые.
Мы не могли затевать драку, и они это прекрасно знали – оттого и улыбки на рожах были такие довольные. Одно радовало – медведи с толикой магии априори сильнее волчар, и им от нас уже прилетало, а ещё здесь имелись свидетели, так что никто не сможет обвинить нас в разжигании конфликта.
Рад поднялся первый, полностью игнорируя придурка, который попортил нам много крови в своё время, и, кивнув старосте, поторопил меня.
– Идём.
– Правильно, идите, - ухмыльнулся Вольский.
– Не хорошо заставлять вашу шлю… кхе-кхе…невесту ждать. Младшенький наверняка
Послышались смешки, но мне удалось подавить порыв пустить кровь врагу, хотя, когда я протискивался мимо, всё же не отказал себе в удовольствии высказаться.
– Я бы в тебя плюнул, но даже слюны жалко, - вернул я ему ухмылку.
– А за невесту морду разобью просто и от души – не пожалею.
Почуяв от меня угрозу, вся его свора напряглась, и кто-то даже зарычал, но сам Марк предпочёл просто сверкнуть глазами, нехотя освободив проход. Как только мы прошли мимо, в нос ударил незнакомый запах, оставшийся на волке, и это не понравилось уже моему зверю, нервно пошевелившемуся внутри.
– Тоже почувствовал?
– спросил Рад уже на улице, хмурясь всё сильнее.
– Ага. Сдаётся мне, ситуация и правда дерьмовая.
Задумавшись, мы как-то негласно приняли решение наведаться в деревню Маши – для начала, просто понаблюдать, а после уже решать, что делать, – так что к обеду находились уже там. Безмерно огорчал тот факт, что время наше за пределами Источника было весьма ограничено, однако его должно было хватить для исследования территории – потом нас просто перенесёт обратно вне зависимости от желаний.
В итоге мы устроились в засаде, глядя на здешних людей и выискивая любые подозрительности. Жрать хотелось неистово, дриады, изредка выглядывающие из-за деревьев, пялились на нас, хихикали и отвлекали от миссии, а расспрашивать глупых созданий было бесполезно – они только завлекать умели, да голову кружить. Пришлось ждать и долго.
А простой и доброжелательный с виду народ что-то затевал. Эта нервозность пополам с предвкушением ощущалась в воздухе, но как бы мы с Радом ни высматривали странности, так ничего и не разглядели, а темнота тем временем наступила на пятки, вынуждая возвращаться, так что обратный путь преодолевали уже впотьмах. Здесь-то нам и встретились любопытные личности.
Подозрительные парни, упакованные в чёрную одежду, отчаянно искали что-то прямо недалеко от моста, и пройти мимо, оставшись незамеченными, у нас не было шанса.
– Это ещё что за молодцы?
– шепнул я, наблюдая за их действиями.
– Не знаю, но ты чувствуешь?
– спросил Радомир, потянув носом, и я последовал его примеру.
– Я тебя понял. Запах как на Вольском… Гадёныш!
– А знаешь, что ещё интересно?
– Что? Они переодетые ведьмы?
Кажется, долбаные колдуньи будут мерещиться мне в каждом встречном.
– Нет. Один из них точно пахнет, как следы на теле Маши в ту ночь.
Вот же задница…
Маша
Испугаться не успела, но вот понять, что меня обнимает вовсе не кто-то из братьев, смогла по странному запаху болотной тины и древесины, начавшему методично забивать нос. Не знаю, как смогла извернуться, но стоило это сделать, и передо мной предстал невероятный по красоте парень. Читай книги на сайте Книгочей. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Косая сажень в плечах (опять повезло нарваться на полуголого), мускулы напоказ, зелёные длинные волосы, убранные в причудливую косу, украшенную веточками, и обезоруживающая улыбка уверенного в себе самца.