Маша и Медведь 3
Шрифт:
— Феноменально! — а дальше только ветер свистел.
На палубу «Следопыта» рухнула со своей лавкой — вокруг Баграра уже вовсю молебен шёл.
Глазами спросила Марусю: как он?
Она покачала головой, мол — не очень. На руку показала, мол: браслетов нет. И всё, что на нём, в бою повыгорело, понятно! Я заторопилась, сняла с шеи риталидовое колье –почти полное зарядки! Обвязала Баграру вокруг пальцев — хоть так! Лапа сжалась, прихватывая камешки.
— Муша…
— Я здесь!
— Лиса?..
Я обернулась на Марусю.
— Казаки пристрелили, — подсказала она.
— Красавчики! —
На Бриарее нас встречали радостными воплями. И впереди всех — профессор Попов. Воспользовавшись всеобщей сутолокой он заговорщицки сообщил мне:
— Мария, вы должны иметь в виду: ваш экстренный вылет произвел неоднозначное впечатление.
— Да вы что? — я засмеялась. — Вообще-то я не удивлена.
— И тем не менее, — профессор оглянулся, живо напомнив мне наши шпионские походы по магазинам в Заранске, — некоторые побежали на корабль… — он многозначительно пошевелил бровями: — Вы знаете, что связь восстановилась?
— Да вы что?! — я даже обрадовалась. — Так это же здорово!
— Мда?
— Конечно!
— Профессор, вы позволите похитить у вас вашу прелестную собеседницу?
Ага. Дима, Саша и Добрыня. А Иннокентия нет! Тоже, видать, помчался с докладом.
— Машенька, ваше выступление с лавочкой было феерическим! — сходу заявил Добрыня.
— Во всяком случае, вопрос о сверхбыстром перемещении из «Трёх котов» в гимназию отпал сам собой, — заметил Александр.
А он, значит, был — тот вопрос. Так-та-а-ак.
— Сударыня, — Дмитрий галантно поклонился, — я впечатлён!
— Спасибо.
Люблю я, когда меня хвалят, всё-таки. А кто не любит?
Вокруг Баграра засуетились, хотели организовать носилки из досок, вроде помоста, но тут он проснулся и сказал, чтоб не придуривались, уж с корабля он в состоянии сойти сам. И сошёл! И даже до пещерки управления добрёл, а уж там завалился в углу, пробормотав, что мы всё правильно сделали, и теперь ему просто надо отлежаться:
— Дайте два часа, потом уж пойдём Катюшку искать. Если она до того времени сама не явится… — Баграр приподнял голову, окинул толпящихся в пещерке мутным взглядом и строго предупредил: — Без меня на остров не лазить! Мало ли, вдруг там магических ловушек поналеплено… — и отключился уже окончательно.
17. ПРОЯСНЯЕМ СУТЬ
РАЗГОВОР У КОСТРА
Ночь у лисьего острова
Маша
Под присмотром отца Филарета уничтожали останки лисы. Покуда на каменистую площадку у воды натаскивали сухого плавника, профессора достали откуда-то разнообразную фотографическую аппаратуру, в свете прожекторов фотографировали тело так и сяк. Офицеры специального отдела с «Царицына» притащили свои фотоаппараты и даже кинокамеру, снимали. Потом сожгли на стальном листе, тщательно следя, чтобы ни единого куска плоти не осталось. У меня сложилось такое впечатление, что люди боятся, как бы лисье безумие не распространилось через её останки. Пепел ссыпали в металлический контейнер и запаяли. Голову вантийца поместили в большую банку (предназначенную, как сказал профессор, для особых образцов), залили каким-то удушливо-вонючим раствором и плотно запечатали — для предоставления к отчёту.
Потом все потихоньку расползлись по своим уголкам.
Из темноты время от времени слышались весёлые голоса, здравницы, даже пение. Но мы с девчонками никуда не пошли (да и неприлично, по местным понятиям), разожгли напротив пещерки свой костерок. Капитан «Царицына» сменил взвод охраны, и гардемарины снова нас охраняли, не особо приближаясь к пещерке. Потому что у огня сидел с нами кто? Правильно, цесаревич. Со своими друзьями-охранниками Александром и Добрыней. А Кеши не было (длинный, должно быть, выдался доклад). Но как-то всех после столкновения с лисой отпустило, что ли. Мы общались и смеялись, почти как в тот памятный вечер моего первого бала. Пока с корабля не пришли ещё посыльные, притащившие несколько тюфяков и одеял, и не передали Диме записку. Он прочитал, нахмурился:
— Простите, дамы, мы должны идти. Доброй ночи.
Все эхом откликнулись:
— Доброй ночи… — и компания растворилась.
Парни ушли на корабль, Маруся с Аней потащили тюфяки в пещерке устраивать. А я не могла отлипнуть от костра. Внутри кипели и бурлили пережитые эмоции. По-хорошему, нужно было успокоиться и немного поспать, но взбудораженность ночи не отпускала.
Послышался шорох шагов, и к костру вышел Иннокентий.
— Мария, могу я попросить вас о беседе?
— Опять эти ваши секретные дела, — проворчала я. — Что, Кеша, получили от папеньки инструкции?
— Вы не представляете, в каком количестве, — усмехнулся он. — Маша, весь третий отдел имперской безопасности от произошедшего стоит на ушах. В докладах такая каша! Вы могли бы, если это не заденет сведений, которые вы не захотите раскрыть, помочь нам навести хотя бы относительный порядок во всей этой истории?
Блики костра плясали на его уставшем и расстроенном лице. В принципе, отчего бы и нет?
— Ну, что ж, давайте поговорим.
— Скажите, пожалуйста: имеете ли вы отношение к признательным показаниям некоего господина Сотейникова?
— Кого?! — удивилась я. — А-а-а… Это, наверное, тот неприятный тип с распродажных танцев, который хотел Марусю унизить? Мерзавец. Он должен был признаться, да.
— На самом деле это мой второй вопрос. Упомянутый вами персонаж — господин Привадин, также явился с повинной, но…как бы сказать, в его внешности не случилось столь чудовищных изменений.
— Ах, э-э-этот… — я помолчала. — Который с женой?
— Да, госпожа Сотейникова умерла.
— Я знаю.
— Откуда? — цепко спросил Кеша.
— Баба Дуня сказала.
— Баба Дуня?
— Светлейшая княгиня Голицына.
— И эти тут…
— А куда им деваться? Ищут подходящих невест. Кстати, надо будет через вашу дипломатическую службу бандерольку ей отправить.
— Вы обещались ей что-то отсылать?
— Да нет. Она предложила нам походить кандидатками в невесты. В качестве символа предварительного договора баба Дуня вручила нам два гарнитура: колье и серьги. Был уговор — до Масленицы мы думаем, после либо выбираем из предложенных кандидатов — либо возвращаем драгоценности.