Маша и Медведь 3
Шрифт:
Филипп Афанасьевич отложил очередную сводку, потёр лицо и потянулся к селектору, чтобы попросить секретаря принести кофе, когда прямо напротив портрета государя императора начало формироваться странное чёрное пятно. Наученный горьким опытом с девицей, которую половина заранского отделения магобезопасности упорно продолжала называть лисой, Филипп Афанасьевич сместился в сторону с центральной оси выхода из этого пятна и приготовил пистолет.
Пятно рывком расправилось, словно кто-то растянул овальный вход.
— Получилось! — воскликнул кто-то
— Пошёл! — рявкнули тяжело, и следом, с криком «Папа, не стреляй!» — из этой прорези в пространстве кубарем выкатился Кешка, вскочил на ноги: — Папа! Получилось!
— А ну-ка, — в портал просунулась говорящая медвежья морда, быстро осмотрелась: — Минут через десять ждите!
«ЦАРИЦЫН»
— Муша, бросай портал! Дмитрий Александрович, тебе под личную ответственность дочку оставляю!
— Так я с вами не иду? — удивился цесаревич.
— Не идёшь. Или ты хочешь, чтоб тебя потрясённые нянюшки под замок посадили и больше не выпустили?
— Вот уж нет!
— Вот и останься тут. Вообще, посидите-ка, пока все бегают, в этом классе. Тихо, спокойно. А я организую работу переговорной комиссии. Единственное… — Баграр притормозил у стеклянного шкафа и накинул образ привычного уже нам чернобородого дядьки. — Вот так отлично! Димка, остаёшься за старшего. Муша — не шалить!
Баграр хлопнул дверью в коридор. Ещё один, более глухой, хлопок отсёк его шаги, когда он скрылся в учебном зале.
Ну, и что тут делать, пока они свои договоры договаривают? Я блуждающим взглядом окинула комнату… и увидела, что Дмитрий Александрович, слегка улыбаясь, смотрит на меня. Кхм. Надо, наверное, быть вежливой?
— Знаешь… спасибо за… — я почувствовала, как кровь снова приливает к моим щекам, — за то, что помог мне правильно настроиться.
— Всегда рад помочь. Присядем? — цесаревич галантно повёл рукой в сторону того диванчика, с которого я недавно и поднялась. Самый презентабельный предмет для сидения в этой комнате. Как почти всё на корабле, диванчик был намертво прикручен к боковой стене комнаты, и размерами не особо велик, но всё же сидеть на нём можно было бы вполне чинно, не прижимаясь друг к другу. Кхм. Главное, вслух не кхымать, а то Дима ещё решит, что я какая-то больная… Боже, о чём я вообще думаю…
— Машенька, если позволишь задать вопрос: что там такое произошло в «Трёх котах» после нашего отбытия, что нас потом неделю таскали по беседам?
Я попыталась собрать соображения в кучу. Если их таскали по поводу магических возмущений…
— По большому счёту там всё началось задолго до вашего отбытия.
Но цесаревич был далеко, и Добрыня не среагировал. Поэтому магобезопасность не примчалась посреди ночи — к этому выводу мы с Марусей по зрелом размышлении пришли.
— Задолго до? А что случилось?
— Ну-у-у… — я снова почувствовала, что краснею. Да что ж такое! Но не могла же я сказать ему, что психанула посреди ночи из-за страшных гимназических трусов! — Видишь ли, у меня был с собой один предмет… Раздражал он меня. Ну и… Я, в общем, его сожгла.
— Магически?
— Ну да. Пш! — и всё. Это когда я в номер первая ушла, вас ещё не было.
— А-а-а…
Так, надо просто рассказать про остальное, пока он не начал расспросы с подробностями, иначе я буду румяная, как матрёшка.
— А потом, утром, я проснулась и применила магический гигиенический антипохмельный комплекс. Меня дядька Грой научил. Это Баграра друг.
— Он тоже медведь?
— Да нет. Человек. Инквизитор, как Маруся. Точнее, Маруся будет как он, если как следует выучится.
— М-хм. И что в этом антипохмельном комплексе?
— Ну-ф-ф-ф… Вычистить зубы, — я начала загибать пальцы, — убрать запах перегара, убрать головную боль и прочие тошнотики, общая свежесть. Вроде, всё.
— Очень полезное умение! — восхитился Дима. — А меня ты сможешь научить?
Я приосанилась, чувствуя себя в роли учительницы чуть более уверенно.
— Я-то, конечно, могу. Но тут, понимаешь, надо тонко меру чувствовать, а то можно нечаянно без зубов остаться.
— Не хотелось бы, — не по-настоящему «испугался» Дима.
— А ты не смейся. Так. Давай сперва разберёмся с твоим способом накопления маны…
Он смотрел на меня так, что ясно было: был бы очень даже не против заняться не магическими упражнениями, а теми, которые мы прервали в «Трёх котах». Но я подумала: знаете ли — нет! Раз уж мы живём в этом мире, будем играть по местным правилам. Максимум — чай пить и за ручку иногда держаться. Вот, кстати, про ручки:
— Дима, дай твою ладонь.
— Мы будем гадать по руке?
— Лучше! Мы будем проверять состояние твоих энергетических каналов.
В общем, когда через две минуты в класс вломился Добрыня с выпученными глазами, мы очень серьёзно занимались вопросами сбора и «внутреннего складирования» маны.
— Неужели тебя не учили стучаться? — с укоризной спросил цесаревич.
— Так я думал… Вы же, вроде, с Кешкой ушли!..
— И тут внезапно сработал артефакт? — слегка подкусила Добрыню я и сделала страшные глаза: — Рядом с цесаревичем происходит магия! И ты помчался на сигнал.
— Н-н-н… — Никитич покраснел и махнул рукой: — Ладно, вы меня вычислили!
Я с сочувствием посмотрела на будущего императора:
— Тяжело жить под постоянным контролем?
Он слегка пожал плечами:
— Привыкаешь. Мне в этом плане повезло, мы четверо всё-таки с детства дружим. Но иногда хочется сбежать.
— А если бы?.. — я хотела спросить: что Добрыня бы сделал, если бы увидел, что мы тут, допустим, обнимаемся? Но вдруг подумала, что этих парней может до некоторой степени шокировать мой вопрос. — Ладно, неважно! Я другое не пойму: чего вы все с ним так носитесь? Подавители же природно резистентны к агрессивному воздействию чужой магии?