Машина мышления. Заставь себя думать
Шрифт:
• поскольку мы ещё находимся в состоянии неопределенности (не видим того, кто нас окликнул, не знаем точно, кто и зачем нас зовёт), — включается симпатоадреналовая система, мы входим в подпороговое стрессовое состояние,
• наш орган зрения заранее настраивается на то, чтобы разглядеть объект, находящийся от нас на определённом расстоянии (мы примерно рассчитали его по особенностям звука),
• изменяется характер нашего дыхания для подготовки к ответу — мы не говорим на вдохе, поэтому нам нужно попасть в фазу выдоха, нам надо что-то ответить — с определённой громкостью
Всё это, конечно, далеко не полный список того самого «эфферентного синтеза»… Впрочем, думаю, и этого достаточно, чтобы понять, какой сложной на самом деле является нейронная «программа» такого простого, на первый взгляд, «действия».
Но будем считать, что мы с этой частью справились, и происходит то самое «действие»: вы откликаетесь… И тут нам нужен «акцептор результата действия» — мы должны убедиться, что мы достигли необходимого результата.
Задача же была не просто в том, чтобы повернуть голову, задача была сложнее:
• прежде всего, идентифицировать ситуацию, то есть понять, что происходит — кто нас зовёт и нас ли, а если нас, то зачем? — окликает ли нас коллега, которому мы что-то пообещали, но ещё не выполнили, или друг, которого мы не видели полгода, случайный прохожий, желающий узнать дорогу, преступник, рассматривающий нас в роли потенциальной жертвы,
• в зависимости от результата этого анализа нам надо будет как-то так ответить на этот оклик, чтобы это послужило нашим потребностям, актуальным для нас в куда более широком контексте — мы же ещё сейчас куда-то идём, возможно, даже опаздываем, а может быть, коротаем время или, наоборот, думаем о чём-то важном и потому не хотим отвлекаться; а возможно, для нас так значимы отношения с этим коллегой, '
что мы готовы бросить всё, чтобы долго и обстоятельно с ним расшаркиваться.
Впрочем, это уже будет другая функциональная система. А пока задача этой — лишь довести вас до «реакции», когда вы поворачиваетесь на оклик. И вы поворачиваетесь…
Но вчера грянул холод, вы впервые за осенне-зимний сезон надели пуховик с огромным капюшоном, к чему ещё не успели адаптироваться. Поэтому, повернувшись, вы утыкаетесь в него носом, а результат не достигнут — вы не видите человека, который вас окликнул.
В дело вступает «акцептор результата действия» — программа действий не привела к «потребному будущему», и вам надо её перестроить, чтобы добиться того результата, на который вы уже настроены.
Формируется новая программа действий, включающая в себя подъём руки, отведение в сторону капюшона — или, если это кажется вашему мозгу невыгодным, вы должны повернуться полностью, всем корпусом…
Результат достигнут? Нет, вы обернулись, но источник сигнала вами так и не определён — человек стоит на другой стороне дороги в тусклом свете фонаря, а у вас небольшая близорукость, но очки же вы сняли, потому что они запотевают на морозе.
«Акцептор результата действия» опять диагностирует временное фиаско — программа действий выполнена, а результат не достигнут. Формируем новую программу — теперь по поиску очков, или, может быть, просто крикнуть: «Кто вы? И что вам от меня надо?» Или какой-то третий вариант?
Рассказ про все эти расчёты и пересчёты «функциональной системы», а перечисление возможных примеров ситуаций («положения вещей», как сказал бы Людвиг Витгенштейн), можно было бы продолжать бесконечно долго. Поэтому на этой иллюстрации мы и остановимся.
Важно здесь другое: всякий раз в этих примерах, когда программа действий не срабатывает с первого раза и нуждается в переделке, у вас есть: некое «искомое будущее» (что вы ищете в этом «будущем»), которое вы сверяете с вашим «потребным будущим» (с «будущим», которое вы хотите получить), по сути, по механизму «обратной связи».
Задумайтесь — это на самом деле разные вещи:
«потребное будущее», основанное на ваших мотивах (потребностях) здесь и сейчас,
и «искомое будущее» — будущее, которое вы обнаруживаете, выполнив программу действий, созданную функциональной системой.
После обнаружения «искомого будущего» может оказаться, что оно не является вашим «потребным будущим» по какой-то другой причине.
Допустим, вы подходите к столу экзаменатора, чтобы тянуть билет…
Вашим «потребным будущим» будет вытянуть «нужный» билет — тот, ответы на вопросы которого вы хорошо знаете. А вот вашим «искомым будущим» будет тот билет, который вы вытянете.
Да, у вас есть «потребное будущее» — просто вытянуть билет (это же экзамен, без этой части представления не обойтись), и с этим вы, я полагаю, справитесь. Тут «искомое» и «потребное будущее» совпадут.
Но если речь о содержании билета, то соответствующая вероятность лишь, так сказать, вероятна. Впрочем, и это ещё не всё…
Что если вы не знаете, каким должно быть «искомое будущее»? То есть «потребное будущее» у вас есть, а «искомое» — сущая неопределённость?
Именно в такие условия и ставил своих испытуемых Андрей Владимирович Брушлинский, объясняя свой подход так:
«Благодаря чёткой фиксированности результаты предвидения легко поддаются эмпирической проверке на основании обратных связей. Последние представляют собой, по Н. Виннеру, непосредственное соотнесение (1) заранее заданных, конечных, "желаемых" и (2) фактически достигнутых, промежуточных, текущих результатов.
"Желаемое", вообще предвидимое выступает изначально с большей определённостью, например, в таких сформировавшихся актах, как ходьба, наливание воды в стакан из графина (известный пример П. К. Анохина) и др., в регуляции которых решающая роль действительно принадлежит обратным связям, то есть связям наглядным, сигнальным, непосредственным и т. д.».
«Однако, — продолжает А. В. Брушлинский, — проблема (само) регуляции становится бесконечно сложной в случае мыслительного процесса, специфического для теоретического, опосредованного познания.