Машина ужаса(Фантастические произведения)
Шрифт:
Товарищ мой покачал головой.
— Я знал одного Булыгина — очень талантливого инженера — химика и необыкновенно странного и озлобленного человека, — сказал он задумчиво.
Мы долго стояли молча, рассматривая картину, открывающуюся под нашими ногами с поворота дороги, огибающей высокий холм.
Когда мы с Туровским остались одни, он сказал мне срывающимся голосом:
— Ну, Николай Яковлевич, или это очень странное совпадение, или мы бродим у цели.
— Мне тоже пришла в голову эта мысль… Но трудно себе представить, чтобы явление чуть не космического масштаба было делом рук человека.
— Как знать! Мы на пороге эпохи, когда человечество становится именно космической силой. Во всяком случае, оставить это открытие без исследования нельзя.
— Что же делать? Отправиться на завод?
Туровский пожал плечами.
— Мы не знаем ни целей, ни значения всего происходящего. Надо быть очень осторожными. Особенно если это тот Булыгин, которого я знал когда-то. Прежде всего, надо поискать союзников.
— Охакуна?
Туровский кивнул головою.
— Пока больше не к кому обратиться. А он, кажется, человек, которому можно довериться, и который может оказать помощь, как местный житель.
Я взял на себя роль парламентера.
Маори долго не мог взять в толк сути моего рассказа, когда я передал ему о событиях, послуживших причиной нашей экспедиции, и о возникших у нас подозрениях. Он не мог отделаться от мысли о какой-то нелепой мистификации, — до того невероятной казалась связь событий на противоположных точках земного шара.
— Послушайте, — спросил я, — а разве у вас тут не заметно никакой перемены в климате?
Охакуна задумался.
— Да, да, — ответил он, наконец: — ну нас за эти годы солнце будто греет не так ласково… Нынешней зимой бывали морозы и выпал несколько раз снег… Ну, если только это исходит оттуда… — и маори погрозил кулаком на восток.
Это последнее обстоятельство больше всего, по-видимому, способствовало тому, что Охакуна решил принять посильное участие в нашем предприятии.
Помощь его оказалась ценной с первых же шагов. У него на заводе нашлось трое знакомых земляков, из которых один, работавший техником на силовой станции, был женат на сестре моего приятеля.
— Это славный парень, — сказал он, — которому вы вполне можете довериться, и который сделает все, что может, в особенности, если дело идет о судьбе нашей родины. Но только…
Маори не кончил и в сомнении покачал головою.
Тем не менее, мы, окинув еще раз взглядом поле наших будущих подвигов, двинулись вниз по направлению к заводскому поселку все по той же дороге, среди густой зелени папоротников, дубов, буков, развесистых тава, акации, от которых шел густой одуряющий аромат, дурманивший голову легкой истомой.
После полудня мы добрались до рабочего городка, раскинувшегося своими беленькими домиками, спрятанными в зелени садов и палисадников, между стеной, ограничивающей заводскую территорию, и пологими склонами лесистых холмов.
Техника мы застали дома, — он отдыхал после дежурства и принял нас с таким же радушием, какое я уже видел в доме моего приятеля. В маленькой, уютной квартирке пела, аккомпанируя себе на гавайской гитаре, смуглая, худенькая женщина, с задумчивыми глазами, удивительно похожая на брата. Она, казалось, была встревожена нашим визитом и не спускала с мужа беспокойно вопрошающего взгляда.
Узнав, что мы явились по делу, Мацуи увел нас в заднюю комнату, служившую спальней, и здесь молча, не выражая ни удивления, ни недоверия, выслушал наш рассказ.
— Я не сумею дать вам ключ к этой тайне, если только она существует, — сказал он задумчиво, — во-первых, сам я не химик, а во-вторых, именно химическая сторона дела хранится здесь в строжайшем секрете, в который посвящены очень немногие, да и то, я думаю, только поверхностно.
Но в общих чертах, я, разумеется, кое-что знаю, и, пожалуй, то, что вы говорите, похоже на правду. А теперь, давайте по порядку. Какие вопросы вас больше всего интересуют?
— Прежде всего, — сказал Туровский, — основное: действительно ли источником углекислоты для фабрикатов завода служит воздух?
— Да, углекислота из воздуха, а поваренная соль — из морской воды; в результате их взаимодействия образуются сода и различные газы, между прочим, хлор и водород.
— Так. Но ведь это — процесс неестественный, если угодно. Очень легко из соды и соляной кислоты получить поваренную соль и углекислый газ, но наоборот…
— В этом-то и состоит основной секрет производства. Булыгиным найден способ, заставляющий реакцию идти обратным путем.
Поверхности двух эстакад, которые вы видели в море, являются уловителями газа. Они набиты хворостом на подобие соляных градирен. Наверх непрестанно накачивается морская вода и стекает вниз колоссальной раздробленной стеною на протяжении двадцати километров.
В ней растворяется при накачивании какое-то вещество, вероятно, типа катализатора, под влиянием которого падающая вода высасывает из воздуха углекислоту и превращается в окончательные продукты, при чем сода затем выпаривается из раствора, а газы идут по особым трубам в хранилища и частью направляются обратно в производство, а частью поступают в продажу.
— Но, послушайте, — прервал техника Туровский, — одного я не понимаю. Если работа завода служит причиной изменения климата земного шара, то он должен выбрасывать на рынок колоссальные, невообразимые количества фабрикатов, вероятно, миллиарды тонн в год. Куда же все это девается?
Мацуи пожал плечами.
— Разумеется, продукция его гораздо меньше. Но возможно, что главная масса соды просто уносится течением, и в эксплуатацию попадает лишь небольшая доля.
— А газы?
— Не знаю. Может-быть, тоже уходят в воздух, по крайней мере, водород. А хлор, вероятно, связывается химическим путем, да и в большом количестве идет снова в работу.
Мы долго сидели молча, обдумывая удивительное сплетение обстоятельств.
— Что же теперь делать? — не выдержал, наконец, я.