Машка, или Ключи от счастья
Шрифт:
— Значит такой же лопух, как и ты. Любовниц держит. Да, проституток снимает.
— С чего ты взяла. Может, у него есть женщина постоянная.
— Я и говорю, любовница на содержании, как у тебя были. Жанночка, Ларисочка, Светочка, кого забыла, кто там ещё.
— Тише ты щелкунчик. Маша услышит. Двадцать второй год тебе, а ты всё хихоньки, да хаханьки. Парня бы нашла себе. Замуж пора. Детей рожать.
— Ты кое-что пропустил между "нашла" и "замуж".
— И что это за зверь?
— Любовь. Я хочу, как твоя Маняша, в омут с головой.
— Я
— Ага, Маше можно по любви страдать, я тоже хочу.
— Чего ты несёшь, девчонка, дура.
— Поеду я, пока не разругались. Съел, наверное, что-то не то, — заторопилась на выход Наташа.
Завернув на кухню она помахала прощаясь им рукой.
— Машуня, пока. Маленький мой чмок-чмок, — почмокала она вытянув губы трубочкой и символично уложив поцелуй на ладошку сдула его обрадованному малому Пашке, — пойду я. У вас тут целый дворец. Заблудилась, пока вас нашла.
— Мне тоже, пожалуй, пора, — поднялся и, поймав умоляющий взгляд сестры, чисто с благотворительной целью и чтоб угодить Машке, предложил Саша. — Могу подвезти Наташу. Холодновато транспорт ждать.
Маша с улыбкой смотрела на дверь поглотившую ребят. "Хорошая пара. Только Сашка навряд ли догадается об этом. Тася полненькая, круглощёкая с длинными кудряшками. Копия своей мамы. А у Александра девицы длинноногие, гонорные модели, красотки без царя в голове. Умишка и желания не хватит ему, чтоб оценить Наташу".
— Приятная у тебя сестра, — забрала она малого у Кирилла. — Симпатяшка.
— И, правда, Таран, ты, почему ей женишка подобрать не догадался? — деля с Максом мандарин, поцокала языком Юля.
— Она барышня на любителя. Сколько пытался знакомить её, матушка просила, забраковала всех моих кандидатов. Не нравится, видите ли, ей никто. А сама со своими заскоками найти не может. Её и тем более не разбежались схватить…
— Естественно, вам вешалок подавай. Это вы потом, когда рога обломаете и ошибок настрогаете, понимаете, что жить с человеком, — прошептала Маша.
— Тпру, разошлась лошадка, — поймал он её, смеясь.
— Ой, это уже без нас, — поднялась Юлька. — Макс целуйся с хозяйкой под моим присмотром и отваливаем.
Когда уходят гости у хозяев поднимается настроение. Проводив друзей. И не имея возможности уложить спать разгулявшегося Пашку. Кирилл, занимая ребёнка, принялся объяснять сыну технику поцелуя.
— Поцелуй сынок маму, вот так, — учил он Пашу, которому целовальная процедура явно понравилась и они зачмокали Машу вдвоём.
Разыгравшегося мальчишку еле уложили в кроватку. Ребёнок тёр глаза, но спать не собирался, требуя дальнейших развлечений. Когда он, наконец, уснул, уткнувшись носом в подушку и гнусаво убалтывая себя, они в изнеможении упали на кровать.
— Дети, это адский труд, — покряхтел Кирилл, подозрительно глядя на смеющуюся Машку. — Ты чего? — засмеялся и он, заражаясь её весельем.
— Вспомнила, как ты его сначала разгуливал, а потом с не меньшим рвением уботывал.
Закинув её себе на
— Маша, Машенька, девочка моя, — сгрёб её в охапку, перевернув зажёгший его предмет на спину, покрывая безумными поцелуями. — Машуня, как я соскучился по твоим бархатным ручкам, жарким объятиям и этим сладким губкам. А твоя грудь просто рвётся в мои губы.
— Нет, нет, нет. — Отбивалась она.
— Почему, я тебе стал неинтересен? Не хочешь меня? Разлюбила? — вспылил Кирилл.
Она была с ним откровенной.
— Прости. Дело совсем в другом. Юлька предупреждала о каких-то таблетках. А я так и не приобрела их. Когда она мне про них упомянула, я была уже беременна. А потом тебе я была уже не нужна.
— Машенька, ты меня когда-нибудь сделаешь кровожадным крокодилом. Я тебя съем. Ты боишься забеременеть. Поэтому и даёшь мне от ворот поворот. Правильно тебя понял?
Машкин кивок головы, означал именно такое направление ее мысли.
— Разве Юлька не права?
— Глупышка, завтра я тебе их куплю, а сегодня всё сделаю, как надо сам. "Всё-таки мы, мужики- подлецы! Думаем только о себе. Для меня она просто женщина. А она думает ещё и о детях. И она права".
Машка любила с жадностью, забывая обо всём, отдавая и беря, а потом долго лежала, остывая поглаживаемая его рукой. "Он рядом, сильный, как всегда спокойный и любящий, разве я могла надеяться на такое счастье. А то, что произошло сейчас, это вообще безумие, я бы ещё любила и любила. Жаль, не устроен на бесконечность мужской организм".
— Роды сделали тебя тёплой и по-бабьи мягкой. Я таял в тебе, как язык в сгущёнке. — Прервал он её мысли. Ввергнув Машку в краску, его слова заставили спрятать горевшее лицо на его груди. Зарывшись в шёлк его волос, она напугалась горячей волны подобравшейся к ней изнутри. Как будто в неё продрогшую влили в раз несколько чашек горячего шоколада. Разлившись теплом по животу, поток понёсся в обратную сторону. Покрутил, растекаясь горячей волной по груди, и разбился в голове, переливаясь через все мыслимые и не мыслимые отверстия живительным водопадом. Машка, перестав себя контролировать, развернулась к нему. Её руки змеями обвив его шею, понеслись по телу, устремляясь к цели. Таран охнул и растёкся расплавленным воском по ней.
Они б лежали ещё долго, если б не рёв Пашки, приученного в больнице к позднему кормлению и купанию. Их надежды на то, что сегодня пронесёт, не оправдались. Поспав своё, он поднялся, вполне настроенный на мытьё и еду. Сидел и ныл, перемежая рёв покряхтыванием, а, не дождавшись внимания опять песнями.
— Я труп, — простонал Кирилл, зарываясь в подушку. — Чего бы ему не пожалеть меня и не поспать. Маняша, детка, ты вывела меня из строя. Я точно не боец.
— Наскреби силёнок, чтоб помочь мне его искупать, улыбалась Маша, — накручивая на пальчик поросль на широкой груди его. Я боюсь этого его страшного шва.