Машка, или Ключи от счастья

Сурская Людмила

— Сумасшедший, что ты делаешь? — накинулась она на свалившегося на голову зятя. — А, если он по руке себя стукнет или в голову заедет этой жаровней.

Кирилл, придвинув ей стул, спокойно объяснил:

— Садитесь, не прыгайте так. Уже пережили такой поворот.

— Нет, ты слышал? — повернулась она к мужу, рассматривающего внука.

— Пейте кофе, — угощал суетясь Кирилл.

— Да, подавись ты им, — не оценила его старания тёща. — Валя, он убьёт себя.

Таран обиделся за сына:

— Паша не

дурак. Схлопотав раз, знает, самое лучшее, что из неё можно выжать, это стучать. А от кофе зря отказываетесь превосходный рецепт. Вот попробуйте, — подсунул он ей чашку.

Псих конечно давил. Только Кирилл понял, что главное в обращении с тёщей гнуть свою линию, не уступая. Куда ей деваться то, поерепенится и сдастся.

— Зачем ты его в противень посадил? — сдавалась тёща, отхлёбывая кофе.

— Ему так нравится.

— Откуда ты знаешь?

— Рад же.

— Валя, ущипни меня, может, я сплю, — заныла она.

— Давайте я щипну, чтоб без дураков, а то Валентин Александрович пожалеет вас и всё получится не натурально, — хмыкнул Таран.

Заламывание рук и закатывание глаз не помогали, поэтому она тут же огрызнулась:

— Клоун.

— Успокойся, — осадил её муж. — Он прав, они не дети, в конце-то концов. Раз Маша выбрала его, прими и успокойся.

— Но…

— Разберутся они сами со своими жизнями. Попросит дочь помощи, поможешь. У нас теперь вот внук есть. Иди-ка ко мне, — взял он на руки мальчишку. — Первый внук, как не крути. Вот. Дед я твой.

— Я вам не советую его брать, — предупредил Таран, отвлекясь от плиты. — Ваш дорогой костюмчик пострадает.

— Шут с ним с костюмчиком этим. Тамара смотри, интересный какой малец. Сколько ему?

— Девять. Завтракайте, омлет с ветчиной, гренки, будете?

— Ужас какой, — всплеснула руками Тамара Васильевна. — Пусть она только проснётся, я ей покажу. Она у меня враз узнает, где раки зимуют…

Кирилл с улыбкой посмотрел на воинственную тёщу. — "Так я тебе и дал на растерзание Манюню. Руки коротки".

— Давай, раз приготовил, — не отказался Валентин Александрович, не обращая на слова жены внимание. — А Саша там сюрприза не соорудил?

— Нет, — засмеялся Кирилл, забирая малыша. — Нам бы всем с одним справится. Ешьте, остывает.

— Он не помешает, — сопротивлялся тесть, пытаясь удержать ребёнка.

— Ошибаетесь и мне его надо покормить. Каша уже остыла. Сейчас бананчика в неё помну.

Наевшись, мальчишка стал работать на зрителя. Плюя фонтаном кашу и колотя по тарелке ложкой, помогая рукой приминать оставшуюся кашу в тарелке. При этом, успевая ногами пинать крышку стола, обеспечивая посуде пляс. Кирилл догадывался, что всё это одобрение у бабули не получит. Так оно и было.

— Вы это зря ему всё позволяете, — поджала губы тёща.

— Ну, что ты, в самом деле, Тамарочка. Маленький

же ещё, — умилялся тесть, пытаясь сделать внуку "козу".

— Я вам сейчас скажу сам, чтоб вы Манюню не напрягали, — решил Кирилл сразу выложить про операцию.

— Не тяни, что ещё натворили, — напряглась она. — Говори.

Кирилл, доедая за ребёнком кашу, рассказал:

— Паше делали на сердце операцию. Вот мы и не напрягаем пока его воспитанием.

— Господи, всемогущий, — изумилась она. — И моя девочка всё это пережила. Почему же вы ничего нам не сказали. Забрали б её к себе. Там клиники, врачи, уход.

— Здесь тоже клиники, — оборвал её Кирилл. — И врачи не хуже. Мой отчим оперировал. Мать у меня кардиолог, доктор наук.

Только тёщу было не переубедить.

— Что ты в этом понимаешь? Там аппаратура! — кричала она.

Но Таран не собирался так просто отступать.

— Как раз вот и понимаю. Я тоже бывший кардиолог. Здесь аппаратуры сейчас не меньше.

— Ты ж певец? — не удержалась она.

— Это не простая история. Сейчас да. Певец, — согласился Кирилл. — И не жалею. Иначе бы никогда не встретил Машу. Всё уже сразу скажу.

— Что ещё? — подпрыгнула тёща.

— Пашка у вас парадный диван маленько погрыз.

— Всего лишь, — засмеялся тесть. — Сначала объявился сам. Потом показал сына. Доложил про операцию, а самое страшное событие на сладкое оставил. Да пусть хоть весь сгрызёт. Зубы, наверное, полным ходом режутся.

— Ох, Александр получит на всю катушку от меня. — Накручивала нервные обороты Тамара Васильевна, ища на ком отыграться. — Как он мог. На него оставили девочку. А что получилось? Результат, какой?

— Нормальный результат. Внук вот, — посмеялся муж. — Машка просила, должно быть молчать, вот сыночка и не вводил нас в курс дела. Он помогал сестре Кирилл?

— Да. Полный контроль, как над Ираком.

— Когда он у вас последний раз был?

— Вчера здесь ужинал.

— Вот. Что он Тамара с ней сделает, если у неё свой хозяин есть, — подмигнул он Кириллу.

— Саша ваш. А Машку не мечтайте доставать. Разрешаю, только поздравить. Понятно, — развернулся он к тёще.

— Обалдеть, — завертелась она. — Ты кто такой мне указывать? Валя, он кто такой, чтоб моей дочерью распоряжаться?

— Я её муж. Она моя жена. И обижать её я не позволю.

Она опять заломила руки и взвизгнула:

— Откуда ты взялся?

Муж осторожно поймал её за эти заломленные руки и посоветовал:

— Тамара угомонись. Откуда он взялся, ты не хуже его знаешь, вон ребёнок и тот потешается над тобой.

— Подарки же не купили, ни внуку, ни вот… — Она никак не могла назвать его зятем или даже по имени, просто ткнула в Тарана опять пальцем и все объяснения.

Валентин Александрович рассмеялся: