Машка, или Ключи от счастья
Шрифт:
— Зачем жить гаданиями, когда есть настоящее и оно моё, — выложила ей Маша свою правду.
Матушка достала более жёсткие аргументы:
— Как ты будешь чувствовать себя, если твой телефон будут обрывать сумасшедшие от иллюзий бабы. Ловить его после концертов, устраивая всевозможные провокации и интрижки. А гастроли, туры концертные, поездки. Ты сердце девочка своё изорвёшь.
— Я отнесусь к этому, как к неприятности на работе. Не вижу я в том проблемы, ну, никакой.
Мать взорвалась:
— Машка, ты сошла с ума. Тебя надо хватать в охапку и увозить. Жаль, что мне эта трезвая мысль не пришла в голову вовремя. Порхала бы сейчас себе, бабочкой, а теперь вот….- ткнула она в игрушку забытую Пашкой.
Маша прижала кулачки к груди. Голос её дрожал обидой и непониманием.
— Мама, но я ни о чём не жалею. Я рада Паше, счастлива с Кириллом, и не хочу другой жизни.
Разговор, готовый перейти в накал, прервали приехавшие мужики, ввалившиеся с многочисленными сумками и пакетами в квартиру.
— Что за шум, а драки нет, — заглянул на дрожащий голос Маши Кирилл. — Как я понимаю, за мою честь грудью стоишь. Сегодня у меня в казино ночное выступление. Приглашаю. Играть не обязательно, а так посидите, отдохнёте. Номера наши посмотрите. Должны же мы знать друг о друге, хоть что-то.
— А Маша? — почти выкрикнула Тамара Васильевна.
— Маша с тех пор, как сделала меня своим мужем, всякий интерес к моей работе потеряла. Интрига, правда, остаётся. Всё время приходится быть на чеку, а вдруг из-за колоны, да и выглянет её мордашка.
Слушая его, Маша спрятала улыбку за его спину.
— А, что и сходим, — поддержал Кирилла Валентин Александрович. — Наденешь свои парижские наряды и пофорсишь. Повод есть, внука обмоем.
— А если няньку нанять?
Маша решительно покачала на материно предложение головой: "Нет!"
— И вот ещё что, дорогая тёща. Я понял, на любимого зятя не тяну, масть не та. Не навязываюсь вам. Забираю семью и ухожу к себе. У меня есть приличная квартира. Не такая, конечно, как у вас, но Машке тесно не будет и на хлеб с икрой, я ей заработаю. Деньги у неё будут, это моя забота. Я понятно всё рассказал или вопросы будут?
— Кирилл, не кипятись. Попридержи прыть, — остановил его красноречие Дмитриев.
— Пусть говорит, — махнула рукой его жена. — Раскомандовался тут. Подумал бы сначала головой, потянет Маша на своих плечах: уборку, стирку, варку и ребёнка. А ведь ещё себя в порядок привести надо и журнальчики французские полистать опять же время найти желательно.
Таран выставил грудь воинственно колесом и запрятал кулаки в карманы джинсовых брюк.
— Другие не умирают. Она тоже из того же теста. Я её брал, не ведая о ваших фирмах и банковских счетах. И потом Машуня обыкновенная девчонка, без закидонов.
Тёща грозно стукнула по туалетному столику кулачком.
— Я дочь не отпущу, пойдёшь один.
— Кто интересно вас спрашивать будет, — поиграл плечами Кирилл.
Она прыгала почти возле него.
— Эгоист!
Они стояли, друг против друга готовые до конца отстаивать свои права на Машу.
— Никто никуда не пойдёт. Включите тормоза. — Встал между ними Дмитриев. — Стороны прошу разойтись.
Не угомоняясь, она высовывалась из-за мужа, геройски пытаясь добраться до правды, кричала:
— Он сломает ей жизнь. Посмотри на него, какой из него отец и муж. Смех один.
— Тамара, ты не справедлива к парню. Я вопреки тебе считаю, что он прекрасный семьянин, — опять встал, рискуя впасть в немилость жены, на защиту зятя Дмитриев.
Кириллу бы помолчать, но где уж там.
— Я на эталон не нарываюсь, — вскипел Таран, — но дайте мне время. Не получится, обману ваши надежды, тогда другое дело, а сейчас, зачем так Машуню мучить, меня, себя и обстановку накалять.
— Обидно просто, — всхлипнула Тамара Васильевна. — Жили, жили…
Таран тоже прикрутив свою спесь заявил:
— Я её никому не уступлю, и не надейтесь. Но мы можем благополучно мириться друг с другом и терпеть, если постараемся.
— Вот и славно, — обрадовался тесть. — Тамара, а правда, чего ты на него так взъелась. Машка переживает. Она же всё равно его выберет. Ты же со мной ушла. А где, кстати, она? Тут копья ломаются, а самой виновницы нет.
Маша принципиально ушла от скандала подальше на кухню и копалась себе молчком, разбирая привезённые отцом и Кириллом продукты. Для себя она давно всё решила. Так чего же ещё нервы драть. А Кирилл с мамой такие смешные, всё время, как петухи.
— Я нашла тут такую вкуснятинку, — прокричала она, надеясь быть услышанной спорщиками, покручивая в руках, коробочку со свежей клубникой.
— Положи, тебе нельзя, — отобрал подоспевший Таран.
— Почему, — удивился вошедший следом Валентин Александрович. — Витамин, пусть лопает.
— Она кормит ещё малыша.
— Дочка, тебе прямая дорога на постамент. Твоя мать еле дотягивала до четырёх месяцев.
Тамара Васильевна притопала за всеми, а как же иначе… Скучно без нотаций и спора. И тут же заявила:
— Зато у меня нормальная грудь, а что с её формами будет? Уже сейчас, как у бурёнки.
Услышав про формы и про Пашкину "титю", Кирилл опять взбеленился.
— Как раз то, что надо мужику, — отрезал он, — есть, на что посмотреть и за что подержаться.
Машка залилась краской, а отец, смеясь, заметил.
— Один ноль в пользу зятя.
В то время, когда у Дмитриевых гремела канонада, Наташа торчала с Александром в пробках. Сидя в шикарной машине, девушка заранее дрожала за предстоящее мероприятие. Она находилась между двух огней. Вернее между двух страхов. Страх номер один — Саша. Можно, конечно отставить всё, но тогда выплывает страх номер два — Маша. Что хуже трудно сказать. Машка наверняка сочтёт её рохлей, и больше никогда не будет помогать. Страх распалял, мешая наслаждаться поездкой. Крестя себе грудь, стараясь так, чтоб не бросалось в глаза и постанывая в такт музыки разливающейся по салону:- "Ой, мамочка. Господи, сжалься надо мной, помоги". И хочется и колется…. Можно, конечно, отказаться от всего, но тогда прощай мечта о Саше. Машка же знает, что делает. Кирилл её. А уж какие гусыни возле него кружили…