Маска безумия (Лепестки и зеркало)
Шрифт:
В палате на несколько минут воцарилось молчание. Эллина не знала, как задать щекотливый вопрос, а соэр внимательно изучал гоэту, будто стремился убедиться, что вся на месте.
– Господин Хаатер, он...Он говорил... Что ловил вас на меня.
– И успешно. Рыба наживку проглотила.
Гоэта, смутившись, отвернулась. В голове не укладывалось то, что она сейчас услышала. Тогда, на кладбище, Эллина не восприняла слова о любви Брагоньера всерьёз, да и теперь отказывалась верить. Нечем, решительно нечем ему
Нет, конечно, это бред! Брагоньер просто хорошо воспитанный человек, заступился за даму, как велит кодекс чести. Соэр спас бы любую жертву того изверга, потому что благороден.
Успокоившись, гоэта обернулась, хотела расспросить о дате суда, но Брагоньер опередил её, задав выбивший почву из-под ног вопрос:
– Госпожа Тэр, можно вас поцеловать?
Гоэта кивнула. Она недоумевала, зачем спрашивать разрешения. Он - баронет, она - никто, смесь третьего и второго сословия. Мнением таких не интересуются.
Брагоньер склонился над Эллиной, нахмурился, заметив ранку на губе, и поцеловал. Гоэта ожидала чего-то целомудренного, но вышло иначе. Вернее, сначала всё было, как положено, но потом соэр обнял её и позволил себе нечто не вязавшееся с его образом. Опешившая Эллина не сопротивлялась, гадая, как следует реагировать на странности поведения Брагоньера. На подкорке сознания даже мелькнула мысль: не сошёл ли он с ума?
– Так, это что такое, господин Брагоньер? Кто разрешил вам вставать?
Соэр недовольно оторвался от губ гоэты, выпрямился и гневно глянул на замершего у кровати с флаконом успокоительного мэтра Олиоха:
– Я не намерен по вашей милости изображать немощного. И разрешение мне ничьё не требуется.
– Больной нужен покой, - мага не смутили взгляды и тон Брагоньера.
– Попрошу вас вернуться к себе, иначе, во избежание эксцессов, выпишу лошадиную дозу снотворного.
– И как же, позвольте полюбопытствовать, вы заставите меня её выпить?
– соэр скрестил руки на груди и в упор смотрел на мэтра Олиоха.
– Не много ли вы на себя берёте?
– Ваше здоровье - это ваше дело, господин Брагоньер, - сдался маг, - но за здоровье госпожи Тэр отвечаю я.
– Выздоравливайте, Эллина, - Брагоньер обернулся к гоэте и поцеловал руку.
– Не буду отнимать ваши силы.
– И, - усмехнулся он, - приворот - дело подсудное. На этот раз прощаю, не приобщу к деталям расследования, но в следующий поблажек не ждите. Денежным штрафом не отделаетесь. Ваше разрешение на работу восстановят в кратчайшие сроки.
– Спасибо за спасённую жизнь!
– пробормотала Эллина. Это разрешение - такая мелочь, как и теоретический тюремный срок. Лучше арестантская роба, чем земля и черви.
– Я перед вами в вечном долгу.
– Вы мне ничем не обязаны. Абсолютно ничем.
Глава 12. Дела сердечные.
Матео Хаатер сплюнул сгусток крови. Он висел вниз головой на "троне" - так называли позорный столб в форме стула, частенько использовавшийся в качестве "лёгкой" пытки. Ноги преступника фиксировали деревянные блоки.
Хаатер провёл в таком положении не один час, пока длился допрос. Всё это время его обливали ледяной водой и били плетью.
Палач равнодушно поправил передник и направился к столу, на котором лежали железные прутья.
Очаг уже разгорелся, готовый раскалить металл добела.
– Подождите, - остановил его Брагоньер, - может, обвиняемый желает признаться?
Соэр сидел на привычном месте следователя и вёл протокол допроса. Внешне спокойный, он получал удовольствие от каждой гримасы боли на лице Хаатера. Тот мужественно держался, отказываясь давать показания. Вот и сейчас нашёл в себе силы поднять голову и злобно глянуть на Брагоньера.
– Жаль, вы не умерли, - пробормотал Хаатер.
– Не мог себе позволить, не вернув вам долг, - соэр встал и вплотную подошёл к обвиняемому.
– Дыба ждёт. Отпираться бесполезно - превратитесь в груду мяса.
– Запрещено законом, - возразил Хаатер.
– Для вас закон - это я, - в воздухе свистнула плеть, до крови рассекая плоть. Обвиняемый дёрнулся.
– А инквизитору и подавно разрешено всё - ваша мечта, господин Хаатер. Вы ведь мнили себя наместником Сораты, вершили правосудие... Но правосудие, господин Хаатер, - моя прерогатива.
– Мстите за бабёнку, - хрипло рассмеялся Хаатер и тут же задохнулся от боли. На этот раз из его горла вырвался стон.
Брагоньер приподнял рукоятью плети подбородок обвиняемого, заставив смотреть себе в глаза.
– Ты пожалеешь, - шёпотом пообещал он.
– Но до казни доживёшь. И эта женщина придёт посмотреть на твой танец с верёвкой.
– Я дворянин, - напомнил Хаатер.
– Это решается. Особенно в твоём случае.
– Подготовьте обвиняемого к дыбе, - приказал Брагоньер.
– С калёным железом познакомите чуть позже.
Отбросив плеть, соэр вернулся на место. Сделал пару записей в протоколе, пока палач освобождал Хаатера и тащил к дыбе.
Помощник экзекутора живо связал руки обвиняемого за спиной, перебросив свободный конец верёвки через кольцо лебёдки.
Брагоньер велел прикрепить к ногам Хаатера свинцовые гири. Снял сюртук, расправил его и повесил на спинку стула. Закатав рукава, соэр размял пальцы и подошёл к дыбе. Хаатер хотел плюнуть ему под ноги, но во рту пересохло. Брагоньер усмехнулся и ударил обвиняемого кулаком по лицу.