Маска: история Меллисы де Бриз
Шрифт:
— Перестань, — отмахнулась с досадой Меллиса. — Можешь воображать что угодно, мне это всё равно.
— Да и мне без разницы, — откликнулась Марион. — Просто я считаю, что Валлюр — золото и быть близко знакомой с таким кавалером — большая удача. Ты не согласна?
— Напротив. Я целиком разделяю твою мысль, Марион: быть близко знакомой с ним — удача. Зато, ему крупно не повезло со мной!
— Всё плетёте интриги, мадемуазели? — спросил Валлюр, возникнув рядом.
Как и обещал, маркиз вернулся довольно скоро, но Марион и Меллиса успели уже сменить тему, и говорили уже не о нём, а заговорщицки болтали обо всех присутствующих и их секретах.
Марион быстро обернулась, обжигая Валлюра открытой нежной улыбкой:
— Интрига и любовь — основное занятие всех уважающих себя дам нашего времени.
— Вы несправедливы, мадемуазель Делорм, ко всем несчастным, кому довелось жить раньше вас и которые придут позже! Интрига и Любовь — занятие не признающее границ эпохи и возраста, — мило возразил Валлюр, во всю демонстрируя свою любезность и светское остроумие.
Меллиса тихонько хмыкнула, ее шёлковая изогнутая бровь иронично приподнялась. Маркиз увёл Марион танцевать. Меллиса осталась в одиночестве. Она допила лимонад, заметила в толпе Таверни — капитана гвардии (недавнего лейтенанта) своего постоянного воздыхателя.
Таверни бывал крайне ревнив, груб (он утверждал, что это прямота истинного солдата) при этом хитёр и болтлив. Его общество иногда становилось обременительным, и Меллиса подумала, не сбежать ли заблаговременно, пока капитан еще не заметил ее? Но, поразмыслив, решила остаться. Хотя бы, назло Валлюру: маркиз наверняка краешком глаза наблюдает за ней и хотел бы видеть ее в угрюмом одиночестве. Нет уж, этого удовольствия Меллиса ему не доставит.
Таверни нашёл ее, как гончая находит добычу. Он воскликнул: "А, вы здесь!" — и кинулся к Меллисе, без спросу навязывая ей свое общество. Таверни пытался о чём-то говорить, но графиня де Граньоль была не в настроении его слушать. Она лишь милостиво позволила пригласить себя на танец.
Когда Меллиса пошла танцевать с Таверни, она волей-неволей покинула свое убежище в "салоне" и снова завертелась в гуще других гостей. Она поглядывала по сторонам, безотчётно присматривая за всеми, ведь, как-никак, Меллиса, так же как и Лоранс, была хозяйкой этого бала. Хотя, знали о такой ее роли очень немногие. Она считалась просто гостьей, близкой подругой мадам Арманд.
В один из моментов затишья между танцами, когда схлынули волны музыки, Меллиса, не слушая излияния де Таверни, наблюдала за остальными гостями.
Валлюр (мерзавец!) только что танцевал павану* в первой паре. С Лоранс как с хозяйкой дома. Марион Делорм исчезла из поля зрения Меллисы, но значительный по количеству кружок мужчин в дальнем углу зала безошибочно указывал ее местонахождение. Где-то в осаде, за стеной разноцветных спин этих господ, как за высоким забором волшебного сада, находилась мадемуазель Марион. Ее успех, почему-то, Меллису не раздражал, хотя обычно она не терпела соперниц.
Справа от себя, в группе среди очень знатных господ и нескольких пожилых герцогинь и маркиз, Меллиса заметила белокурую голову высокой незнакомой девицы. Что-то заставила ее присмотреться внимательней. Жесты и высокий визгливый голос неизвестной мадемуазели показались Меллисе смутно знакомыми. Сказав Таверни, что отлучится всего на минутку, Меллиса пробралась кругом, чтобы взглянуть на лицо незнакомки.
Девушка лет двадцати, с фарфоровым личиком, розовыми капризными губками, гладким открытым лбом, с золотистой пеной светлых локонов над ним, и с прозрачными голубыми глазами (вообще-то круглыми, но имевшими привычку презрительно щуриться). Под присмотром пожилой тётушки она оживлённо беседовала с представительным молодым господином.
Ее собеседником был Жан де Люинь, сын последнего коннетабля Франции*, герцога де Люиня, фаворита короля Людовика XIII. Но Меллису не интересовал молодой герцог де Люинь, всё больше ее вниманием завладевала девица, беседующая с ним. Эти надменные жесты, эту манеру капризно морщить нос и выпячивать нижнюю пухлую губку (явно в подражание Анне Австрийской) все эти ужимки и тонкий капризно-жеманный голосок Меллиса хорошо знала. Чем дольше она смотрела, тем больше знакомых черт различала. Нет сомнений, перед ней возникло привидение прошлых лет, ее давняя соперница Вивиан де Граншан. Гордость приюта Святой Анны.
Вернувшись к Таверни, Меллиса велела ему узнать, кто эта молодая дама.
— Как вы можете быть столь жестоки, графиня? — возмутился капитан Таверни. — Кроме вас я никого не вижу! Я ослеплён, я сгораю, а вы отсылаете меня к другой женщине?
— Слепота может вам дорого обойтись, капитан.
Меллиса сухо кивнула в сторону Вивиан, давая понять Таверни, что сейчас приказывает ему не по праву хорошенькой женщины, а просто как старший по чину. Офицер гвардии мигом сник, убавил любовный раж и пошёл выяснять то, что велела Меллиса.
Таверни находился у графини в подчинении, если речь шла о службе у Монсеньора. Они даже должны были бы ехать вместе в Испанию, если бы "испанский план" к радости Меллисы не сгинул так вовремя в небытие. Таверни был не только поклонником, но и военной охраной и поддержкой, полагающейся отряду "Маска".
Лоранс и Меллиса имели полное право требовать от Таверни любой помощи оружием и людьми во всякий час дня и ночи. И если Лоранс почти не вспоминала об этой своей власти (в партнёрских планах она оставалась верна дю Гартру), то Меллиса, напротив, охотно пользовалась своим преимуществом перед Таверни. Капитану потому так и не удалось за два года провести штурм своей обожаемой крепости. Максимум, что он мог, это держать ее в постоянной осаде.
Очень скоро Таверни вернулся и доложил, что неизвестную девицу зовут Вивиан де Рошешуа. Она из знатнейшей фамилии, отец ее герцог де Монтемар. На балу, здесь, мадемуазель графиня де Рошешуа, одна из престижнейших невест этого года, находится вместе со своей тёткой, герцогиней Нэверской.
Глаза Меллисы загорелись зелёным огнём.
— Прощайте, Таверни, — сказала она, не глядя на капитана.
Ему пришлось удалиться. Ведь графиня потребовала оставить ее одну и не подходить к ней более весь остаток сегодняшнего вечера.
Меллиса проскользнула к двери, ведущей к выходу из зала. По пути она шепнула Лоранс: "Смотри, встречай меня не хуже, чем Марион!"
Подруга удивлённо посмотрела ей вслед, но Меллисы уже не было в зале. Она скрылась за половинкой открытой двери.
Чуть ли не кинувшись на шею мажордому, Меллиса горячо попросила:
— Луи, миленький, золотой, объявите меня сейчас.
— Но, госпожа графиня, вы же…
— Разве вы не видите, что меня здесь нет, Луи? Я приехала только что!
— Да, госпожа. Всё будет в лучшем виде, госпожа, — пообещал Луидор.