Маска
Шрифт:
— Фе-е-е! Этот, кудрявый пид*р!
Овца! Да как она выражается?..
— Э-э, ну. Мы с ним песню будем петь на балу… Так Вилка разрешила! В покое его оставила… Его?! Что это с ней происходит?
Я замерла с кисточкой у глаза, разинутным ртом и проморгалась. Фу, кажется, невысохшая тушь прилипла к верхнему веку…
И что это за подозрительная тишина?.. Эй!
АЛЛО!!! Я вас слушаю… Что же со мной происходит?
— А я зна-а-аю! Да у неё сто проц появился мужик!.. Добрая баба — удовл…
Ах ты сыщица легавая!
АПИНА!!!
***
Я
И вовсе он таким не был! Мне это лучше всех было известно! Просто девушки завидовали внешности Муратова — у самих-то слой штукатурки для маскировки лица! Можно считать, что носили накладное.
Вот и я, чтобы рядом с ним приукрасить, чем «наградила» мать-природа, взялась за тюбики и изобразила, как могла, художество. Надеюсь, далёкое от «Крика» Ван Гога… Мне не терпелось увидеться. Поцеловать его соблазнительно ухмыляющиеся тёплые губы, пробраться в рот и сотворить преступление над мужским железным самообладанием. Не всё же Муратову смущать меня своей откровенностью. Только была маленькая проблемка — пара сотен любопытствующих глаз, рассчитывающих увидеть на моём месте Иришку Максимовну… Устроим им сюрприз.
— Добрый вечер, — я одёрнула своё удлиненное платье и поправила тугой воротничок, заходя в актовый зал.
Небольшое опоздание — так свойственно прихорашивающимся перед свиданием девушкам, но только не суровой Вилке Сергеевне. Отдохнувшие после праздников студенты, уже во всю щеголяющие в вечерних нарядах, настороженно на меня обернулись. Их сегодня не встретила рыжая конопатая хохотушка, но вот пришла нелюбимая грымза. Догадываются ли они…
Могут ли перемывать мои косточки за спиной также, как это делали магистрантки? Естественно. На людях хорошо бы держаться от Муратова подальше…
Да где он прячется? Я сейчас начну дёргаться от нервов!
— Здравствуйте! А где Ирина Максимовна?.. — громко вышагивая на каблуках в воцарившейся тишине, я попыталась улыбнуться посочувственнее, но, думаю, вышло ехидно.
Я тревожно подобралась к сцене, остановилась рядом и заговорила громко без микрофона.
— Кхм… Всем добрый вечер!.. Ребята. Поздравляю вас с новым учебным семестром, — у студентов медленно пооткрывались рты.
Я опешила. Что, вежливость поразила бабуинов до глубины звериной души? Ну не хотелось мне злиться!..
— У нас тут небольшие изменения. Ирины Максимовны больше не будет… По семейным обстоятельствам. Теперь ответственная за бал — я. Мероприятие запланировано на Татьянин день, двадцать пятого января, так что, у нас с вами остаётся неделя, чтобы показать
Вот это у них моськи повытягивались! Студенты стали переглядываться, перешептываться. Мне даже стало неловко за свой злючий образ. То есть, настолько люди меня чурались? Разве это не приносило мне наслаждение ещё какой-то месяц назад…
Теперь мы все уставились друг на друга в недопонимании и ждали. Чего? Ах, да! Мне же нужно было объяснять им танцы… Какие? С чего начать? Я же ничего не помнила!
Может, притвориться, что у меня паралич?
— Виолетта Сергеевна, вам нужна помощь с танцами? — донеслось виновато где-то в глубине зала. — Давайте мы повторим все вместе выученное в декабре.
Манна небесная! Кто эта фея?
Исполненная надежды я повернулась на женский голос и увидела Гончарову, которую гнала десять минут назад с кафедры чуть ли не шваброй, непредусмотрительно брошенной уборщицей. Она вышла из толпы, утягивая с собой за руку того самого виновника их с Апиной разговора. У меня замерло сердце.
Отросшие кудряшки чудно подпрыгивали вслед Муратову. Он выглядел важно, слово модель с обложки иностранного журнала. В ушах болтались внушительного размера блестящие кольца, а на стройном теле плотно сидели однотонная футболка и облегающие джинсы. Мой парень выглядел, как этнический секс-символ, а его оголённую, исполосованную венами руку уверенно сжимала небольшого роста Лиза.
Когда мы обменялись дежурными взглядами, у Лексы дрогнули уголки губ и заулыбались глаза.
— Отлично, — только дыши поменьше в его сторону, девочка. — Поднимайтесь на сцену, а я сейчас разберусь, как тут включается музыка…
Чтобы не завизжать то ли от восхищения, то ли от пробирающей ревности, я отвернулась к аппаратуре и принялась торопливо тыкать в кнопки. Первые секунды бездумно.
— Давайте я, — с хрипотцой раздалось из-за плеча.
Боги-и-и…
Так дело не пойдёт. Я вздрогнула, стоило Муратову нарисоваться поблизости и сдержанно отодвинуть меня от пульта. В носу защекотал знакомый волнующий запах. Все ждали…
За спиной загудели нудные разговорчики.
— Я соскучилась, — неразборчиво пролепетала я, делая вид, что ковыряюсь в кнопках вместе с ним.
Неужели мы увиделись!..
Лекса знающе покрутил несколько переключателей и подвинул ползунок на пульте. Не ведя взглядом, склонился поближе, ускоряя моё уже неестественное сердцебиение.
— Я тоже.
Одним мизинцем он невзначай огладил мою напрягшуюся ладонь, а в следующее мгновение уже направился к Гончаровой.
Ничего романтичнее в своей жизни я не испытывала.
Следом за Лёшей с Лизой на сцену подтянулась ещё одна парочка, с которой мы пересекались на последнем экзамене. Этих дурачков с трудом спасли мои наводки. Наверное, поэтому они чувствовали необходимость помочь с репетицией и даже захватили микрофон для счёта.