Маска
Шрифт:
Мне велели не переживать и командовать со стула. К музыкальному оборудованию приставили мальчика. Стушевавшаяся я позволила усадить себя на обзорное место на сцене, всё никак не понимая, откуда взялось столько уважения. Просто охренеть… Я считала, что смогу вызывать его только вместе со страхом отчисления. А теперь, когда казалась себе полнейшим бесформенным желе, натянувшим каждого прогульщика на тройку, почему-то чувствовала что моя репутация не только не пострадала, но ещё и улучшилась.
Первым танцем был объявлен вальс, заиграла классическая
Не понравилось только сохранять безразличие, глядя на Муратова в лапищах Лизы. И когда я почувствовала, что на голове устроила полный кавардак, было поздно унимать руки. Они с Гончаровой закружились по сцене, пока Лекса осторожно поглядывал в мою сторону. Знаю, он старался не вызывать подозрений, которых больше всего боялась я сама.
Вилка была той ещё трусихой, только умело это скрывала. Хотя, если я продолжу так пялиться, думаю, меня справедливо будет уволить за одно лишь недовольное выражение лица.
Я наблюдала за ним. Лёша и молоденькая девчонка.
Забавно, Лиза ведь тоже была его немного старше. Но выглядела молодо и довольно… Мило рядом с Лексой. Наверное, такую невестку себе хотела его мама?
Глава 23 «У нас ещё будет время»?
Лекса помог мне. За один вечер им удалось повторить все изученные танцы и выучить три новых. Он пришёл подготовленный, и, кажется, Ира скинула ему видео тех номеров, что не успела разобрать сама, а я осталась в стороне от этого дела. Приходилось только наблюдать и иногда хвалить студентов. Нет, а что? Действительно, было красиво.
И обидно! Я что ли зря марафетилась… Притащилась в платье! Не знаю, представится ли ещё возможность своими косолапыми ножищами понаступать Муратову на ботинки среди таких же, как и я, Винни Пухов. И они называют это «танцы», «зимний бал». Не так уж и противно звучит.
В одиннадцатом часу мы послушали какую-то первокурсницу, захотевшую выступить на мероприятии со стихами, единогласно утвердили её, а затем уставшие балеруны быстро освободили зал. После сухого прилюдного «до свидания» Муратов… Торопливо набросил куртку и с общим потоком удаляющихся людей исчез за металлической дверью.
Ушёл вместе со всеми, и в какой-то момент я осталась стоять одна. В стихшем пустом зале и лёгком трансе.
Серьёзно? Это действительно то, чего я так долго ждала?
Я осмотрела помещение, быстро остывающее после столпотворения. Гора смятых фантиков и пластиковых бутылок, наваленных в урне у выхода, заляпанные пальцами зеркала. Закрытые непроницаемыми полотнами окна. Лишь одно оставалось не занавешенным, но снаружи было давно черно. Вверху только хрустальная советская люстра грозно поблёскивала. Стало как-то не по себе… Стало тоскливо.
Сегодняшний вечер я одержимо сочинила
Мечта какой-нибудь девственницы, романтизирующей любой взмахи ресниц!
Я пнула пакет с тюлями, которые мне предстояло успеть развесить по сцене и периметру зала в течение недели… Он прошуршал под ряд криво расставленных стульев. Где-то со дна моей негодующей душонки заклубились облака злости. Зубы заныли, потому что я, оказалось, давно стиснула челюсти, стараясь не заматериться.
Но это же совсем не похоже на счастливый финал Элизабет Беннет и Дарси! Я думала, худшие времена позади: нам не нужно пререкаться и враждовать, не нужно скрывать свои чувства друг от друга и даже от его семьи, как бы негативно они не были настроены… Да! Я немножечко переживала! Совсем немножечко! Ну мало ли, будут обсуждать нас за спиной, дойдёт до руководства, и меня уволят… Да, он заботился о сохранении репутации своей преподавательницы. Ну разве нельзя было придумать, как уделить мне побольше времени?!
Ты?! Хитрый, изворотливый цыган, переодевшийся в хер пойми кого ради зачёта! Неужели не мог найти на меня хоть пять жалких минуток?..
— Соскучилась? — я всполошилась от неожиданно прогудевшего голоса и выпрямилась по стойке смирно.
Любимая озорная башка, которую я уже успела мысленно потаскать за волосы, высунулась из-за двери.
Ну да! Он же не мог остаться со мной наедине, когда все уходили домой… Ой дура!
— Эй, я вернулся.
А я остолбенела. Радостный Муратов вошёл в актовый и осторожно прикрыл тяжелую дверь. И пока я обездвижено металась между претензиями и нежными чувствами, закрыл нас на щеколду.
Виолетта, держим себя в руках.
— Всё прошло хорошо? Нас не заподозрили?
Я многозначительно игнорировала его вопросы. Теперь Лекса недовольно сощурился. Голубые глаза недобро сверкнули издалека.
— Как ты и хотела.
Он швырнул вещи на подоконник и направился ко мне через весь зал, беспокойно приблизившись вплотную.
— Стоишь с открытым ртом, чтобы я смог забраться в него языком?
Глаза мои бешено округлились, но тело мгновенно ослабло от предвкушения.
Шутки шутит, бессовестный?
— Вообще-то! Ты не предупредил меня! Я думала, ты ушё… — крепкие руки подхватили меня и усадили на холодную столешницу с музыкальным оборудованием, не дав довозмущаться до конца.
Бедные мои колготочки! Надеюсь, здесь нет деревянных заусенцев…
Я забыла, что хотела сказать, глядя на гипнотически ухмыляющееся губы, легко поглаживающие мой нос.
— Я хотя бы попрощался, — горячо прошептал Лекса.
Припоминает мне про побег с прослушивания? Да нефиг было петь такие откровенные стихи!