Маски лицедея
Шрифт:
Если подумать, возможно, она даже не связала смерть даоса с юным монахом. По крайней мере, пока. Но когда она осознает, что тот, кто жил в их доме, наёмный убийца, ситуация вполне может измениться. Чем мне это грозит? Доказать, конечно, ничего нельзя. Но у Ливея было немало влиятельных последователей. В том числе, среди аристократов.
Короче, внимательность Дарьи Беркутовой грозила мне, пусть и небольшими, но проблемами. Мелькнула мысль, что следовало бы поступить профессионально. Иными словами, замести следы. Убрать свидетеля. Но, во-первых, не хотелось
Я вздохнул. Должен ли я был устранить её ещё тогда? Учесть, что любовь делает взгляд острее, а человека — решительнее.
Ну, да что уж теперь?
Машины притормозили перед рестораном «Красный дворец». Хорошая китайская кухня. А главное — множество отдельных кабинетов, часть которых всегда свободна. Во всяком случае, уж для маркиза Скуратова место точно найдётся.
Дождавшись, пока припаркуется автомобиль Беркутовой, и она выйдет из него, я предложил ей локоть. Она неуверенно взялась за него.
— Бывали здесь прежде?
— Нет… Никогда.
— Вам понравится.
Швейцар-китаец в национальном наряде распахнул перед нами дверь, и мы вошли в большой шумный зал, наполненный людьми.
Основным украшением служила большая позолоченная статуя Будды, помещённая в нишу. В центре зала переливался искрами фонтан, под потолком были развешаны бумажные шары с нанесёнными тушью чёрными иероглифами.
К нам торопливо подошла официантка.
— Добрый день, — улыбнулась она. — У вас заказано?
— Нет, мы спонтанно, — ответил я. — Решили, что в этот час столик найдётся.
— На двоих? — уточнила девушка.
— Да, и желательно в отдельном кабинете.
— Пойдёмте.
Она отвела нас в помещение, где явно могло поместиться куда больше народу.
— Вам хватит двух часов?
Я кивнул.
— Вполне. И мы сразу сделаем заказ. Вы доверитесь моему вкусу? — обратился я к Беркутовой.
— Эм… Да, конечно, — ответила та.
Через пару минут, записав блюда, которые я выбрал по памяти, официантка удалилась, прикрыв за собой дверь.
Я взглянул на свою спутницу. Вспомнился её шёпот в темноте, и сердце защемило. «Это не твоя сестра! И ты это знаешь…»
— Что заставило вас искать моего общества? — спросил я, расстилая на коленях льняную салфетку с вышитым в уголке иероглифом, означающим название ресторана. — Хотели пообщаться с тем, кто уничтожил орду?
Таким образом я давал девушке последний шанс не поднимать тему моего перевоплощения.
Но она не захотела им воспользоваться.
— Нет, — отрицательно качнула головой Дарья. — Хотя это, конечно, здорово. Поздравляю… — добавила она, слегка смутившись.
— Не стоит. Так в чём дело?
— Я… вас узнала.
— Ну, это неудивительно. Я, вроде, не скрываю личность.
Беркутова удивлённо приподняла брови, но затем поняла, что я имею в виду, и снова покачала головой.
— Нет… Ваше Сиятельство, я имела в виду, что поняла, где видела вас… раньше. Это же вы? — в её голосе появились
Я вздохнул.
— Боюсь, вам стоит изъясняться чётче.
— Да… Наверное. Вы жили в нашем доме. Под видом странствующего монаха. Вас звали Андреем. Я не могла ошибиться. Поначалу у меня были сомнения, но затем…
Я поднял руку, остановив её.
— Хорошо. Вы правы, госпожа Беркутова. Полагаю, отрицать бессмысленно. Это действительно был я.
— Я знала! — обрадовалась девушка. — Но… зачем вам понадобился этот маскарад?!
Хороший вопрос. Я знал, что мы до него доберёмся. Так что ещё в машине продумал, как ответить.
— Видите ли, я хотел понять, что такое Дао. Меня сильно интересуют различные религии. После смерти родителей я искал себя. Ну, и утешения, наверно. Вот и ударился в изучение духовных практик. Но мне не хотелось, чтобы стало известно, что маркиз Скуратов ударился в даосизм. Это привело бы к ненужным осложнениям. Я ведь должен покровительствовать Церкви в своём уделе. К сожалению, Ливей умер прежде, чем я смог толком разобраться, что же за учение он проповедует, — добавил я печальным тоном.
— О! — воскликнула девушка. — Понятно…
Конечно, моя брехня не выдерживала никакой критики. Если бы критиковать вздумал сторонний, объективный наблюдатель. Но влюблённая женщина готова принять любую версию, которая не выставляет предмет её обожания в дурном свете. А даже если и выставляет, она непременно сама найдёт ему оправдание. Вот на это я и рассчитывал.
— Но почему вы исчезли после… смерти Ливея? — после паузы спросила Беркутова.
— Разве не очевидно? Он был главным оплотом нового учения. Мне не хотелось расспрашивать о даосизме его учеников. Это была бы информация из вторых рук.
— Понимаю… А почему… Простите, что всё время задаю вопросы. Как будто вы обязаны мне отвечать, и…
— Не нужно извиняться. Вы имеете право на это. Я ведь жил в доме вашей матери. Причём попал туда обманом. Прошу меня за это извинить.
— Нет-нет, что вы!
— Тем не менее, я настаиваю. И прошу вас никому, даже ей, не рассказывать о том, что узнали меня. Или вы уже…
— Нет! — воскликнула Дарья. — Я никому не говорила, клянусь!
Ну, конечно. Это был только её секрет. Маленькая будоражащая тайна.
— Благодарю, — сказал я мягко. — Я высоко ценю это. Мне всегда казалось, что вы особенная девушка. С самой нашей первой встречи.
«Она не твоя сестра…»
Беркутова залилась краской и опустила глаза.
— Мне… вы тоже показались… особенным, — тихо проговорила она.
— Значит, я могу рассчитывать, что вы и в будущем сохраните мой секрет?
— Да, конечно! Никому ничего не скажу!
Мы встретились взглядами. Я верил, что Дарья будет хранить тайну. Во всяком случае, пока её обуревают чувства. Зародившись в доме, где я жил, они были подстёгнуты моим внезапным исчезновением, а затем взбудоражены узнаванием и необходимостью молчать. Плюс юный монах вдруг оказался маркизом Скуратовым, национальным героем империи.