Масонская проза
Шрифт:
– Да хоть взять случай Иова, – продолжал Сатана. – Он так и не достиг предела своего развития, пока мне не дали с ним немного поиграться, правда ведь?
– Может быть, и так. Для своего времени. Но в наши дни мы не ставим высоких оценок Человеку из земли Уц. С точки зрения литературы – это чистая риторика. С точки зрения теологии – антропоморфизм, банальщина. Нельзя закрывать глаза на тот бесспорный факт, что новые стандарты работы требуют новых методов, нового видения и, превыше всего, расширенного одобрения – расширения границ того, что мы принимаем и одобряем. Это напоминает
Азраил на мгновение поднял исполненные надежды глаза на Архангела Англичан, но ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он ответил:
– Смерть вообще грубовата. Впрочем, как и Рождение. Но уж так повелось, что они ходят парой. Вы могли бы обратиться в межведомственный комитет…
– Да-да, или комиссию… как это сейчас называется, в общем, то, что имеет для этого полномочия? И там попросить их изучить все возможные пути укрепления и упрощения практической координации? – перебил его Архангел. Именно это мне и было нужно. У меня в конторе даже уже разработали пакет предложений в этом направлении, которые можно было бы выложить комиссии. Давайте их вместе рассмотрим, если у вас есть свободная минутка…
– С огромной радостью! – поспешно воскликнул Сатана. – Но, к сожалению, я не всегда хозяин своему времени.
Он встал. Другие последовали его примеру и, степенно выйдя из кабинета, канули в Пустоту, царившую за окнами конторы.
– Итак, – начал Сатана уже в трех вселенных от конторы, – перед нами отличный пример того, как ходить у воды и не замочить ног. «Мы не ставим высоких оценок Человеку из земли Уц», – это ж надо! Я так рад, что всегда обращался со школьными учителями так, как они того заслуживают.
– И он еще осуждает мои методы! – пробормотал Азраил. – Не будь он бессмертен, к сожалению, я бы… я бы показал ему пару интересных штук.
Это так развеселило их, что Владыка созданной начерно галактики, пролетавшей мимо, окликнул их со своего престола:
– Эй, на борту!
Сатана ответил ему: «Власти в полете, курс мимо, офицерский состав отсутствует, без остановки!», – и удостоился вежливого «благословение на вас».
– Вообще-то мог добавить и про мир, – сварливо пробормотал Азраил.
– А зачем? Их в этих краях совершенно не волнует ничье бытие, – пояснил Гавриил на правах существа, свободного от любых форм бытия.
– Правда, что ли? – Азраил, казалось, был слегка ошарашен. – Вот бы нашему английскому другу попроситься перевестись сюда. Да и я тоже, наверное, вскоре за ним сюда попрошусь.
– О нет! – хохотнул Гавриил. – Раньше он тебя потихоньку искоренит методиками воспитания и благотворным влиянием окружающей среды. Ты ведь
– Думаю, нет, судя по качеству продукции, которую он спускает к нам вниз, – пожаловался Сатана. – А вы заметили, как он меня пытался уязвить замечанием о «нашей порочной системе» духов-хранителей? Я рук не покладаю, стараюсь хоть что-то переклепать из проклятых душ для повторного использования, а они…
– Ты действительно трудишься на совесть, – успокоил его Гавриил. – Я это отдельно отметил в своем последнем отчете о состоянии персонала.
– Спасибо. Это гораздо сложнее, чем принято думать. Если у тебя выдастся свободная минутка, я тебе с радостью покажу, как трудно…
– А ты думаешь, это не будет… – начал Гавриил.
– Ни в коей мере. Так, заходим на посадку… занимаем пространство… отстреливаем время… простите, я первый… пуск!
Троица вошла в пике в той самой точке, где Бесконечность замкнулась на саму себя, и наконец приземлилась в истоке Времени и Пространства, чей двойной вес обрушился на них через все абсолютные нули Ночи и Тишины. Гавриил с трудом перевел дух, ведь чем больше величие, тем тягостнее воспринимается несовершенство.
– Это все перегрузки, – успокаивал его Сатана. – Мы снижались слишком быстро. Поглотай, отляжет. А мы пока прольем немного света на подданных.
Сияние нимба, который он имел право носить на своей территории, прорывалось сквозь Ужас Великой Тьмы.
– Мы что, уже вне досягаемости Милости? – прошептал Азраил, пугаясь того, насколько мало сиянию удалось отвоевать пространства у Тьмы.
– Это все уже принадлежит мне, – ответил Сатана.
– А разве здесь не должно быть таблички с предупреждением, чтобы все сюда входящие оставили надежду? – вглядывался в непроницаемую тьму Гавриил.
– Мы ее решили снять, – ответил Сатана. – Мы теперь работаем над отсроченными надеждами, это прибыльнее.
– Но я что-то не вижу вообще никакой работы, – заметил Азраил.
– Это, в основном, умственный процесс. Но бывает время от времени… да вот, пожалуйста!
Раздался одиночный едва слышный звук, похожий на то, как разлепляются запекшиеся губы у горячечного больного в бреду, но Тишина многократно усилила его и превратила в гулкий гром, как в ночном кошмаре.
– Это переоборудование идет, – пояснил Сатана.
– Страшновато. Даже мне иногда бывает не по себе, – сказал Азраил.
– А мне – все время. Наверное, потому, что мы их слуги, – добавил Гавриил.
– И из вас всех я самый трудолюбивый! – заявил Сатана.
– Но ведь зато в твоем распоряжении механизмы любого рода, чтобы самому ручки не марать, ведь так? – осведомился Гавриил.
– А от ответственности меня какой механизм избавит? Взять хотя бы дело того мужчины и той женщины, которые мы только что обсуждали. Какой вывод, например, вы сделали из показаний духов-хранителей?
– Тут может быть только один вывод, если уж они встретились, – ответил Гавриил. – Ты же тоже читал их Предначертания.