Масонская проза
Шрифт:
– Этот-то ее научит гордыне, не сомневайся. Этот-то станет всем для всех, как говаривал наш добрый друг Павел. Ну, правда, я его обычно поправлял, мол, хорошо бы «всем, чем положено, для всех, кому положено». Красота!
– Это очень трудно, – прошептало откуда-то Терпение с печальными глазами. – У меня прокол за проколом. Мне теперь только к старым девам дорога.
На стенной панели снова загорелось сообщение, на этот раз срочное и множественное: «Несколько тысяч человек, измождены телесно и душевно». Конечно, вызвали Терпение.
– Ну
– А почему все это идет в отдел мирных жертв? – спросил Петр. – Они же там в траншеях сидят, я слышал, как грязь чавкает.
– Да это опять что-то связисты напортачили, – ответил раздраженно серафим. – У них постоянно там волны накладываются или что.
– Да, судя по всему, – кивнул Петр, между тем как в громкоговорителе раздалось приглушенное абсолютно безголосое пение под аккомпанемент беспорядочных хлопков.
– Только люби, только люби, как ангелы любят. В небо гляди, в небо гляди… чик!
Песня оборвалась. На панели снова появилось имя. Серафим строго прищелкнул крыльями, и все посмотрели на него.
– Вольно, – сказал серафим. – Он ее встретил.
– Кого ее? – спросил Святой Петр.
– Мать его. Ради романтики позабудешь про болезнь, – сказал Ангел Смерти. В толпе добровольцев раздались приглушенные смешки.
– Ну и слава Богу, – сказал Святой Петр. – Я-то сам – нет. Но извини, мне уже пора.
– Подожди минутку, здесь у нас проблемка, кажется, – остановил его Ангел Смерти.
Панель часто замигала: три коротких вспышки, три длинных, три коротких. Времени раздумывать не было.
– Имя! Имя! – крикнула какая-то молодая Вера. – Имени не разобрать!
Но никакого имени не высвечивалось, только сигнал «SOS».
– Наверняка ложная тревога, – примирительно проговорил Труд с грубо вытесанными чертами лица: он явно был привычен к причудам человеческой природы. – Небось какой-нибудь дурак внезапно обнаружил, что у него, оказывается, имеется душа. Теперь она у него обязана трудиться. Полечу-ка я его полечу.
– Тихо! – крикнуло Добро, потрясая кулаками. Все прислушались.
– Ну что, всё плохо? – спросил наконец Ангел Смерти.
– Не регистрируется, сэр. Имя не сообщают, – отрапортовал Старший Серафим. Сигнал «SOS» становился все отчаяннее, пока не затих внезапно на самой душераздирающей ноте. Добро поежилось.
– Расстрельная команда, – шепнуло оно Святому Петру. – Этот звук ни с чем не спутаешь.
– Что? – не понял Петр.
– Дезертир, шпион, убийца, кто-то типа того, – весомо произнес Старший Серафим. – Они их из-под нашего надзора вывели. Так мне тут! Смирно! Имя высветилось.
И действительно, оно появилось на пару секунд, помигало и снова исчезло, но на этот раз его уже успели записать с полдюжины служащих. Святой Петр, не говоря ни слова, подобрал полы хламиды и целеустремленно зашагал к двери и дальше –
– Не торопись, – ухватил его Ангел Смерти за локоть. – Тут такая заваруха, что твои еще не скоро хватятся.
– Разве в наше время угадаешь? Да и в любом случае, сейчас эти из Нижнего подразделения на него набросятся как стервятники. Им как раз такой и нужен для рекламы. Дезертир, предатель, убийца… С дороги, с дороги, детки!
Группа хохочущих детей, окружавших рыжеволосого мужчину, который рассказывал им сказки, разбежалась в стороны. Мужчина обернулся к Петру.
– Дезертир, предатель, убийца… – повторил он. – Помощь не требуется?
– Еще как! – обрадовался Петр. – Марш-марш аллюром «три креста» к Вратам и скажи им там, что я налагаю прещение на отчисления вплоть до моего прихода. – Мужчина бегом устремился в указанном направлении, а Петр кричал ему вдогонку: – А потом сам встань у входа во внешний двор и никого не выпускай, чтоб и муха не пролетела, смотри мне!
Но Ангел Смерти был прав: торопиться было некуда. Толпа у Врат собралась такая, что пропускная способность Приемной комиссии, вне всякого сомнения, упала до нуля, а по прибытии Святого Петра помощник сообщил, что за время его отсутствия очередь выросла вдвое.
– Мы и так делаем все, что в наших силах, – оправдывался серафим. – Но задержки просто неизбежны, сэр. Я уже удвоил стражу сопровождения и послал запрос на новое подкрепление. Вот список откомандированных, сами посмотрите: Д'Арк Ж., Брэдло Ч., Баньян Дж., Кальвин Ж. Список передан мне сей момент Искариотом И. на ваше утверждение, и если позволите, они будут посланы сюда. Также Шекспир В. и…
– Да оставьте! – сказал Петр. – Я сам пойду. А вы тут пока разбирайтесь с анкетами, и смотрите не валяйте дурака: приду – проверю. И да, дайте-ка мне пару чистых бланков.
Он не глядя подхватил со стола стопку бумаг, кивнул сгрудившимся у паспортного стола людям в хаки, мгновенно отметил старшему офицеру пропуск с пометкой «офицер в сопровождении команды» и передал его солидно выглядевшему сержанту-квартирмейстеру, чтобы тот сам проставил количество. Смерть следовала за ним по пятам, а он понесся, продираясь сквозь толпу навстречу новой толпе, ломившейся по двору к Вратам – всех рас, наций и народностей, всех наречий и вер, – простиравшейся куда только хватало глаз по всей равнине.
Прорезая строй впервые побрившихся новобранцев, навстречу ему курсировала пожилая дама, намертво вцепившаяся в портупею курносого майора средних лет. Она загородила ему путь и свободной рукой схватила его той самой мертвой хваткой любящей матери, разжать которую до сих пор не удавалось никакой Силе или Власти.
– Я его нашла! Я. Его. Нашла. Пропускайте! – приказала она.
Челюсть у Святого Петра отвисла. Ангел Смерти усиленно делал вид, что рассматривает окрестности.
– Ну, у нас тут есть некоторые формальности… – начал Петр.