Массовая литература сегодня

Николина Наталия Анатольевна

Впечатления бессмертных: Да. это был он. Он. Он! Дорожное имя Эльстан, из Дома Рожденных Волной <…> Он жив! Но как это могло случиться? Как пережил он катастрофу в Холме Демонов? Почему скрывался от нее, почему не посылал весточки? И почему камень Тош сказал про него, что он «не жив, но и не мертв»?: Та тварь, которая вырвалась из Холма Демонов… Я не убила ее. И она, пожрав тело Эльстана. приняла его облик. Такое не редкость среди демонов.

Таинственное превращение – загадка для самого превращенного:

– Я плохо помню историю своего появления в этом мире… – глухо проговорил он. – Я словно был вырван какой-то силой из плена… в

котором пробыл невесть сколько лет, невесть кем и как заточенный туда… И теперь знаю, что вырваться мне помогла гибель того, кого вы называли Эльстаном… благодаря этому я получил свободу… Но я его не убивал! Загляните в меня, загляните в мою память – я открою для вас все! Я занял иже покинутое душой тело: Я перехватил занесенную для повторного удара руку. И услышал свой голос (хвала Равновесию, именно свой, а не того, чье тело тогда позаимствовал): Я шагнул вперед и взял оружие u него из рук. Естественно, шагнул не тот, кого здешние именовали Эльстаном. – он на такое способен не был. Вперед шагнул Губитель. Губитель, который все-таки выиграл свой последний бой.

Тайна этого чудесного превращения остается неразгаданной.

Субъектные превращения смертных ограничены. В тексте описано волшебное превращение умершей девочки в Каора: Маленькая и чистая душа ребенка уходила все дальше и дальше в пределы Серых Стран, откуда смертным нет возврата.

«Я все равно не отступлюсь! – вырвался у Эльтары яростный беззвучных крик. – Всеравно верну тебя! Ты станешь моим Каором!»

Каоры – Спутники, на языке людей. – могли жить только в непосредственной близости от своего создателя. День, не больше выдерживали они, не видя того, кто подарил им жизнь.

И душа имираюшей затрепетала, подчиняясь могучему и властному зову, повлекшему ее назад, к беспомощно лежащему телу.

Девочка открыла глаза.

– Мама?

Описание волшебных превращений придает остроту неожиданным сюжетным поворотам и тем самым поддерживает текстовую модальность заинтересованности.

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ

Поэтика фантастического формируется на базе текстовых субъектных оппозиций.

Системообразующую функцию выполняет «сквозная» субъектная оппозиция бессмертные – смертные и поддерживающие ее оппозиции неназываемые – называемые: «свои» – «чужие». Развитие указанных оппозиций открывает перспективу осмысления граней фантастического и реального.

Субъекты бессмертные наделены сверхъестественными свойствами, магическими силами; поступки бессмертных мотивированы высшими законами, долгом, упованием на помощь высших сил – носителей абсолютного Зла или абсолютного Добра.

Субъекты смертные наделены свойствами и силами, которые питаются традициями, обычаями, чувством «общечеловеческого», ценностными установками, мотивирующими поступки человека.

Субъектные различия (персональные и групповые) поддерживаются моделированием субъязыков, в том числе тайных, и метаязыковыми комментариями, направленными на выделение сверхъестественного, исключительного.

Динамику образа персонажа обеспечивают многочисленные субъектные превращения, составляющие основу сюжетных перипетий. Высокая степень условности персонажей как на уровне парадигматических (вертикальных) связей, так и на уровне синтагматических связей (соединение персонажей из разных парадигм в одном линейном ряду), цепочки волшебных превращений – все это создает текстовую модальность заинтересованности, которая реализуется при восприятии текста читателем. Бедность психологического рисунка образов персонажей не компенсируется изображением сверхъестественных свойств и действий героев романа.

С текстом массовой литературы роман сближает схематизм характеров, наличие формульности: формульных вопросов, формульных деталей, формульных метафор.

Основной источник

ПерумовН. Земля без радости. Хроники Хьеварда. М.: ЭКСМО, 2002.

4.4. Историко-авантюрный роман

4.4.1. Общая характеристика жанра

Популярным жанром современной массовой литературы является историко-авантюрный роман. Это один из тематических жанров приключенческой литературы. В произведениях, относящихся к нему, исторические события составляют лишь фон напряженно разворачивающегося действия, а в центре повествования находятся приключения героев, борющихся с внутренними или внешними врагами, отправляющихся в путешествия и преодолевающих тяготы дальнего пути, выполняющих опасные секретные поручения и пр. Исторические события, с которыми связаны герои, оказываются в текстах этого жанра лишь антуражем: модель поведения персонажей, их мировосприятие, особенности их речи далеки от исторической реальности. Поэтому подобные романы часто называют «костюмными»: этот термин удачно подчеркивает условность, внешний характер изображаемых в произведении исторических событий. Достоверность, точность фактов, стремление передать дух эпохи и особенности мировосприятия людей определенного времени заменяются занимательностью, напряженностью интриги и сложностью сюжетных построений.

В современных русских историко-авантюрных романах описываются преимущественно приключения вымышленных лиц. Это представители разных социальных групп (кузнец Улеб в романе И. Коваленко «Улеб Твердая Рука», священник Николай в романе К. Вронского «Сыскной воевода», дворяне в романах Р. Святополка-Мирского и др.). В то же время героями историко-авантюрных романов могут быть и реальные личности. Так, в романе Ю. Лиманова «Прелестное дитя греха» предметом изображения служит полная приключений жизнь И. Бецкого, которого автор считает отцом императрицы Екатерины II. Героем авантюрного романа Н. Филатова «Тайные розыски, или шпионство» становится Фаддей Булгарин, который, по мнению писателя, «служил на благо Отечества» как агент российской военной разведки.

Современный историко-авантюрный роман опирается на традиции русской и особенно зарубежной приключенческой литературы, прежде всего романов А. Дюма. В ряде случаев имеют место и отдельные сюжетные параллели-переклички. Так, образы трех друзей-гардемаринов в романах Н. Соротокиной явно ориентированы на образы трех мушкетеров в произведениях

А. Дюма. С этими же героями сопоставляются персонажи романов Р. Святополка-Мирского, входящих в серию «Рука Москвы, или собирание земли», – друзья Филипп Бартенев, Василий Медведев и Андрей Святополк-Мирский. Показательна следующая аннотация, явно преследующая рекламные цели:

«Это “Три мушкетера” по-русски! Это – лучше, чем “Гардемарины”! Приключения продолжаются!!! Но действие происходит не десять лет спустя, а немедленно!!!»

Источниками образов современных историко-авантюрных романов могут служить не только литературные произведения или исторические сочинения, но и произведения киноискусства. Так, по верному замечанию одного из критиков, над мистическим «черным всадником» в романе Е. Толстой «Слуга государев» явно витают и тени «всадника без головы», и героя «Сонной лощины» Бертона, и девушки-террористки, сыгранной Ксенией Рапопорт в фильме «Всадник по имени смерть».