Мастер Альба
Шрифт:
Альба верхним чутьём, вздыбившейся волчьей шерстью своей понял, кто к ним пожаловал. Они ещё только входили на мост, проложенный через протоку, а он уже маленьким ястребом метался по островку, дёргал девочек за плечики и, со страшным лицом, толкал их по направлению к домику. Абигаль, выбежавшая из коровника на испуганный детский плач, застала дело уже сработанным: девочки гуськом, одна за одной, скрывались в придерживаемой найдёнышем двери, а от моста летел грохот тяжёлых шагов разбойников. Дело было только за ней – мальчишка, вцепившись одной рукой в створку двери, вторую вытянул к ней и торопливо, призывно махал.
Абигаль рванулась, как вспугнутая птица. Она пронеслась мимо первого сбегающего с моста пришельца едва не в трёх шагах. Они так и примчались ко входу в дом – Абигаль и немного отстающий от неё разбойник со вскинутым в правой руке топором.
А Португальца на острове не было.
Её приёмный сын, увидев, что Абигаль уже возле самого дома, метнулся внутрь, и когда она вбежала в каменную пристройку, то увидела, что мальчишка затолкал девочек в бревенчатую, спальную часть дома и уже там стоял возле раскрытой двери. Понятно было – почему: эту дверь Португалец сделал из толстых дубовых досок, и запор на ней был прочный, кованый. Она промчалась мимо него и бросилась к плачущим, залезающим на кровать дочкам. А тот, кто гнался за ней, увидел, что мальчишка готов захлопнуть дверь, и с порога бросил в него тяжёлый топор – без замаха, лишь бы попасть. Но подросток качнулся в сторону, и топор, пролетев в дверной проём, ударил в стену. Тут же дверь затворилась и послышался клацающий звук железного запора.
С той стороны дверь потянули – несильно, на пробу, – точно ли заперта – “да, заперта”, и кто-то выругался.
– Ну и хорошо, – раздался прерываемый частым дыханием голос. – Слетелись цыпки все вместе – не надо и ловить.
– Дверь ломать будем?
– Я топор к ним забросил! А кистень [23] не поможет.
– Да всё равно придётся ждать. Главного-то заказанного нет? А нужно – всех одним разом. Дождёмся. Может, у него будет топор.
– Почему думаешь, что его нет на острове?
23
Кистень – боевое оружие: на одном конце деревянной рукоятки – металлический шар с шипами, на второй – ремённая или верёвочная петля, надеваемая на кисть руки.
– Дурак. Видишь – лодки нет? Значит, хозяин или в лесу или в деревне. А без него вторую часть денег не дадут, даже если всех остальных прирежем.
– Как – всех? Заказчик-то строго предупредил, чтобы женщину оставить.
– Ну конечно. Я и имею в виду – всех, кроме неё. Ты давай-ка – наверх, на скалу, смотри, когда лодка появится. А мы тут пока поедим. Эх, еды-то сколь наготовлено. Богато живут.
– Может, у них и деньги есть?
– Если есть – отдадут. Детишек жечь начнём – отдадут.
– А потом ещё и вторую часть платы возьмём, да?
– Ешь давай. Её ещё заработать надо. Чёрт, хозяина на острове не оказалось. Ох, как ждать не люблю…
Мальчишка, приникнув к двери с обратной стороны, внимательно слушал. Обернулся, взглянул в понимающие глаза Абигаль. Подняв топор, показал жестом, чтобы та встала возле двери. “Там”, – показал жестом, – “двое. Едят”. Абигаль кивком подтвердила. “Один – наверху, на скале, над домом”. “Да, я слышала”. И тут мальчишка совершил жуткий, ещё больше перепугавший Абигаль поступок: он улыбнулся.
Найдёныш подошёл к маленькому оконцу и, повозившись немного, вынул из рамы стекло. Осмотрел проём. Довольно кивнул. И, извиваясь, как уж, вылез наружу. Абигаль не видела, что происходило дальше, но звуки впитывала в себя, как песок воду – все, до самого малого.
Через несколько минут мальчишка вошёл в дом, во внешнюю дверь. Двое разбойников вскочили из-за стола. Они резали хозяйским, наточенным Португальцем ножом, хозяйский же окорок и сейчас, растерянно встав по обе стороны печи, машинально жевали.
– Он же спрятался там! – кивок в сторону запертой половины. – Или это ещё один малец? Эй, ты кто?
Мальчишка подошёл к столу, подтянул к нему за рукав того, кто был ближе. И – заговорил.
Он сказал одно только, никому не понятное слово:
– Княф!
И, лёгким движением взяв со стола нож, вонзил его разбойнику в живот – глубоко, по самую рукоятку. Затем, не дожидаясь, пока тот, хрипя, осядет на пол, сунул руку в щель между топчаном и печкой и вытащил тускло блеснувший жёлтым клинок. Второй гость, пятившийся к двери, даже не заметил лежащий на лавке кистень. Он, споткнувшись о порог, вывалился наружу и побежал к скале, истошно крича: “Он демон! Он демон!” Ломая ногти, принялся лезть на скалу, к третьему компаньону, и всё оборачивал назад белое от страха лицо, следя – какое расстояние между ним и лезущим следом невиданным, со спокойным взглядом убийцей. Влез, распрямился – и вскрикнул от ужаса: их третий товарищ лежал, опрокинувшись навзничь, подвернув руку под спину. В шее у него, сбоку, торчал его собственный нож. Рядом лежала невесть как у него появившаяся откупоренная бутылка яблочного вина. Над скалой стоял острый запах крови и сидра. Из секундного оцепенения его вывел шорох влезшего на верхнюю площадку скалы преследователя. Вскрикнув, разбойник прыгнул и покатился по камням к неторопливо текущей реке. Подросток подошёл к краю скалы, посмотрел вниз. Человек, – маленькая фигурка, поднявшись, захромал к реке. Одна рука его висела, как плеть. Он, если принять его торопливое ковыляние за бег, вбежал в воду и, загребая одной рукой, поплыл. Он сделал десять или пятнадцать гребков – и скрылся под водой, и больше уже не показывался.
Абигаль, положив топор невдалеке от себя, забралась на кровать и села в углу, прижав к себе дочек. Она напряжённо вслушивалась – что происходит за стенами. А за стенами была тишина.
Тишина стояла до вечера, пока не приплыл Португалец. Он вбежал в дом, переступил через мёртвое тело разбойника и дико прокричал:
– Абигаль!!
Она с усилием вытянула засов и толкнула дверь. Встала в проёме, с похудевшим лицом, с топором в тонких руках.
– Где, – спросила глухо, – наш сын?
Мальчишки нигде не было видно. Клинок его был аккуратно поставлен на место, возле печи.
Абигаль наскоро поведала мужу, что здесь произошло. Тот посидел, стиснув зубы, на лавке. Помолчал. Потом встал, чтобы унести тело разбойника в лодку, но Абигаль остановила его: “Это – потом”. Она привела его в спальную половину, к дочкам и весёлым и беспечным голосом проговорила:
– Тут глупые дяди пришли нас напугать. А мы от них спрятались.
– А где ты был, папочка? – спросила, уже почти смеясь, старшая девочка.
– Как это где? – произнесла Абигаль. – Он их прогонял.
– Ой, они там белочек не напугали? Я побегу посмотрю!
– Нет, милая, – подхватил её Португалец. – Я там сначала наведу нужный порядок. Посидите тут с мамочкой, хорошо?
Он быстро унёс тело в лодку и затёр следы крови. Потом позвал девочек, и они отправились навестить белок и ёжиков. Абигаль в это время нагрела котёл воды и тщательно вымыла всё в доме – и столик, и лавки, и пол. Потом сняла с колышка на стене связку высохших можжевеловых веток, подожгла, и огнём их и дымом обнесла оба помещения внутри – и весь дом снаружи. Потом родители искупали девочек, уложили их спать, а сами до утра сидели возле печи.