Мастер выживания
Шрифт:
Оказавшись в небольшой комнатке, Федор, включив фонарик, осмотрел все вокруг. На полу лежали разбросанные вещи, переступая через которые он двинулся по направлению к кухне.
– Здесь посвети, – сказал догнавший его Иван. – Она говорит, что шкафчик находится возле кухни. Значит, должен быть где-то здесь.
– Все шкафы открыты, но аптечки я не вижу, – светя в каждый угол, ответил Федор.
Больше часа они переворачивали разбросанные на полу вещи и в конце концов, замерзшие и разочарованные, вернулись в лагерь ни с чем. Но они и не могли ничего найти, так как не знали, что стюардесса, которая помогала Ларисе в оказании помощи пассажиру с сердечным приступом, положила аптечку в верхнее отделение для сумок, чтобы в случае чего всегда иметь ее под рукой.
– Ну что? Вы чего-нибудь нашли? – первое, что они услышали, когда вошли в палатку.
Отведя глаза в сторону, Иван еле смог выдавить из себя слова, которые должны были убить в Оксане последнюю надежду:
– Нет. Ничего.
После этих слов Оксана буквально рухнула рядом со своим сыном и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.
– Стоп! – вдруг вскинулся Федор. – Не плачьте! Я кое-что придумал. У нас же есть спирт, – он посмотрел на Ивана, и в его глазах появилась надежда.
Оксана подняла заплаканные глаза и с недоумением посмотрела на Федора, не понимая, что он имеет в виду.
Недолго думая, они достали ящик, в котором стояли початые бутылки водки и коньяка. Достав одну из них, Федор почти приказал Оксане:
– Перестань плакать и раздень его, – он показал на лежащего малыша.
– Что вы хотите сделать? – испуганно спросила Оксана.
– Сейчас мы его разотрем и укутаем, и весь его жар после этого исчезнет, – уверенно заявил Федор. – Как я сразу не догадался? Вообще голова не варит.
Оксана еще какое-то время смотрела на Федора, но потом, повернувшись к сыну, стала убирать с него вещи, которыми она пыталась хоть как-то его согреть.
На ребенка было страшно смотреть. Он метался в бреду, и было видно, как его состояние постоянно меняется. Его охватывал то жар, то озноб. Мать, видя, как ее ребенка начинает лихорадить, плакала и прижимала его к себе, постоянно повторяя:
– Мой сыночек, кровиночка моя.
Иван с Федором не пытались вмешиваться или торопить ее, понимая, что никакая мать не смогла бы равнодушно смотреть на то, как ее сын практически умирает, понимая, что она не в силах ему ни в чем помочь. Когда на мальчике осталась одна маечка, его вдруг опять стало лихорадить. Оксана схватила первые попавшиеся под руку вещи и стала натягивать их на него. Понимая, что это никак не поможет, Федор подошел к Оксане и, отстранив ее в сторону, сказал:
– Его надо натереть спиртом. Это должно подействовать.
Оксана обреченно опустила руки и отодвинулась, давая Федору самому делать то, что он задумал.
Быстро раздев мальчика, Федор обратился к Ивану:
– Иди сюда, Иван, поможешь мне.
Иван не совсем понимал, чем он сможет помочь Федору, но, не задавая лишних вопросов, подошел и присел рядом, еще дальше отодвигая Оксану.
– Держи, – Федор подал ему бутылку с остатками водки. – Будешь понемногу лить мне на руки.
Иван следил за быстрыми движениями Федора, удивляясь про себя его выдержке, и где-то даже завидовал ему. Он – офицер спецназа – и то после всего случившегося едва находил в себе силы что-то придумывать, а Федор – обычный спасатель без специальной подготовки – мог вести себя так, будто у него стальные нервы.
Ивану хотелось закрыть глаза и хотя бы на время не видеть ту картину, которая последние несколько часов постоянно была у него перед глазами. Поэтому, лишь только они с Федором закончили помогать малышу и оставили его матери, он, не раздумывая, повалился на сделанную из сумок кровать. На этот раз ему снился самолет. Он летел в первом классе. Его обслуживали красивые улыбающиеся стюардессы. За окном, куда он смотрел, проплывали голубые облака, и настроение у него было превосходное. И вот в этом великолепии вдруг послышался пронзительный женский крик. Вначале Иван не понял, откуда он исходил. Привстал, чтобы посмотреть в салон и понять, почему же никто не успокоит эту женщину, но ничего не увидел. И тут посмотрел в окно рядом с собой – в стекло кулаками стучала женщина и громко кричала. Он стал звать стюардессу, но чувствовал, что его голос никто не слышит. Он тоже закричал, и от этого проснулся...
Иван увидел Оксану, которая сидела напротив и держала на руках своего сына. Она молчала и продолжала качать бездыханное тело своего малыша. То, что он мертв, Иван понял сразу, лишь только взглянул на него. Он был бледный как полотно, и у него были синие губы.
«Скорее всего, это произошло недавно», – подумал Иван. Оглядевшись вокруг, он заметил, что никто не спал и все смотрели на Оксану сочувственным взглядом, не зная, чем ей помочь. Ивану стало не по себе. Много раз он видел смерть, но смерть ребенка, да к тому же в мирное время...
Самое страшное заключалось в том, что от этого некуда скрыться. За стенами багажного отделения – еще более страшная картина...
Иван взял куртку, которой укрывался, и вышел в салон самолета, успевший за эту страшную для всех ночь промерзнуть насквозь. По тишине, которая была снаружи, Иван понял, что ночная метель закончилась, и пробивающиеся через иллюминаторы яркие лучи солнца явились еще одним подтверждением того, что на улице установилась нормальная погода. Поэтому, спустившись в туристический салон, Иван решил открыть входную дверь, чтобы обследовать окружающую местность вокруг самолета. Подойдя к двери, он для начала рассмотрел систему запоров. Она была не очень сложной, но, к сожалению, автоматической. Конечно, есть еще и аварийная система открывания дверей, но как она работала, Иван не знал. И тут услышал какой-то звук снаружи. Сначала очень тихий, но постепенно стал нарастать. Этот звук Иван не спутал бы ни с каким другим. Это был звук приближающегося вертолета...
В тот момент, когда солнце взошло над Нальчиком и многие жители города уже стали просыпаться, в командно-диспетчерском пункте несколько человек продолжали свою работу, начавшуюся еще в предыдущий день. Новая смена диспетчеров принимала и отправляла самолеты, ни на секунду не забывая о том, что случилось ночью.
Ольга Васильевна и не думала уходить домой, оставаясь здесь в надежде на то, что с приходом нового дня и хорошей погоды наконец-то начнутся спасательные мероприятия. Она сидела за пустым столом и со стороны наблюдала за работой своих коллег. Много раз за эту ночь она прислушивалась к своему душевному состоянию, пытаясь понять или, может быть, как-то почувствовать – жива ли еще ее дочь или нет. Но ее сердце упорно молчало. Конечно, Ольга Васильевна понимала, что только чудо в состоянии спасти ее Леночку и остальных пассажиров «Боинга», так как никакой профессионал не смог бы посадить в горах такой самолет. Она, как никто другой, знала об этом и в мыслях была готова к самому наихудшему. Но в душе все же надеялась. Ей очень этого хотелось.
Илья Семенович тоже не пошел домой, а остался здесь же, помогая своим коллегам.
В КДП зашли начальник аэропорта и «хозяин».
– Илья Семенович, нам нужны точные координаты «Боинга», откуда он последний раз выходил на связь, – распорядился Хасан Ибрагимович.
– Да, да, конечно, – Илья Семенович встал из-за стола.
Ольга Васильевна, услышав просьбу начальника аэропорта, все сразу поняла и уже не стала сдерживать свои эмоции, подскочила к нему и, схватив его за руку, спросила: