Мастер
Шрифт:
– А я всё думал, как помыться, чтоб тебя при этом не смутить, простирнулся заодно. Как думаешь? До завтра высохнет? Сменную я не успел захватить, - Маркус попытался выбраться, но не смог.
– Поможешь?
В голове вспыхнула картина: лежащий беспомощный Тигран. "Один поцелуй, Манон, прощальный поцелуй. Ты же не откажешь мне в такой малости?.."
(Если дёрнет в бадью... шанса не дадим...) ... а если нет? (протяни руку и узнаем)
Манон подошла и протянула руку Маркусу, сердце замерло. Вроде, пустяк. Но это своего рода тест на
Глаза его смеялись, он хитро прищурился и ухватил Манон за протянутую руку, пальцы их сжали ладони друг друга.
– Тяни, - попросил Маркус, упираясь свободной рукой в край.
Манон потянула его на себя, делая шаг назад, как только ноги Маркуса коснулись пола, он оттолкнулся рукой от края бадьи и с хлюпом выбрался из неё, тут же выпуская руку Манон и делая шаг в сторону, чтоб не замочить её. Она шагнула к нему и обняла.
– Манон, зачем, ты вымокнешь, - Маркус попытался отстраниться.
Она вжалась в него плотнее, обнимая за спину, и заревела.
– Манон?!
– растерянный голос, правая рука легла на её лопатки, а левая провела по волосам, успокаивая.
– Манон, я вообще-то и так сырой, но если ты думаешь, что недостаточно...
– Дурак, - прошептала, хлюпая носом. Втягивая его запах степной полыни, смешанный с её цитрусовым бергамотом.
– А ты пахнешь вкусно.
– Абсолютно нелогичная женщина, - пробормотал Маркус, прижимая её голову к своему плечу и целуя в макушку.
Стояли обнявшись, рука Маркуса поглаживала спину Манон.
– Стоял бы и стоял, - сказал Маркус в её волосы, - но может, мы разденемся?
– Что?!
– Манон сердито отстранилась, убрала руки с его спины.
– А кто же говорил:.. подожду... пока достаточно, - передразнила она .
– Подожду, но как-то здоровым хочется ждать, Манон, мы мокрые. У тебя есть запасная одежда?
– Не-ет уже.
– И у меня нет... чувствуешь проблему?
Манон чувствовала, и даже очень... хорошо так упиралась, настойчиво и горячо.
– Чувствую, - ответила, сглотнув.
– Манон... с этой проблемой я справлюсь, - усмехнулся Маркус чуть севшим голосом, - нам переодеться не во что, а постель одна, а мы голые, а постель одна. Я, конечно, кремень...
– рука его скользнула на её поясницу и прижала, доказывая - да-а-а, кремень...
– но, Манон, - Маркус наклонился к её уху и зашептал, горячо так зашептал: - ты мне ведь в кошмарах давно не снишься, ты мне совсем-совсем в других снах снишься... где я не сдерживаю себя... и ты мне отвечаешь... так вот представь... спим мы в одной постели голые, и мне снится сон: сплю, никого не трогаю, и чувствую, как ты во сне прижимаешься ко мне, а мы голые, Манон...
И рукой так по спине вверх провёл кончиками пальцев. И мурашки за ними следом по позвоночнику.
– А ведь ты не специально прижалась, ты спишь, Манон. И я сплю...
– ладонь Маркуса легла на затылок Манон и помассировала, загребая пальцами волосы.
– Ты прижалась, ища тепла... и я ищу тепла...
– мужская ладонь скользнула по её плечу, опускаясь вниз, пальцы сомкнулись на запястье, прижали её ладонь к мужскому бедру и медленно повели руку женщины вверх по влажной ткани, цепляясь за складки, по животу, по рёбрам, прижали к груди, в том месте, где в рёбра барабанило сердце. Хриплый шёпот: - Твоя ладонь легла на мою грудь... голую, горячую грудь...
– Вовсе она у тебя и не голая, а холодная и сырая...
– проворчала Манон, с трудом выходя из транса, понимая, что пальцы её поглаживают эту самую грудь в реальности и ещё в самом таком месте, где сосок под мокрой тканью топорщится, а она его и поглаживает.
– Так я к этому и подводил... проблема... раздеваться нужно.
– Щаз-з-з, как тресну больно, - пообещала Манон, не отрывая пальчиков от напряжённого соска мужчины.
– Мано-о-он, сосок не трога-ай, а то я тоже потрогаю, - честно предупредил Маркус, переводя дыхание.
– А вот угрожать не надо, не надо угрожать, - и ущипнула Маркуса за многострадальную горошину, он втянул воздух сквозь зубы, рыкнул.
– Зря ты это сделала, - не успела она дёрнуться, как он уже стягивал с неё мокрую рубашку через голову, на полпути остановился, когда ткань закрыла её лицо и задранные вверх руки зафиксированы, горячий язык коснулся каждого торчащего соска, согревая и заставляя затвердеть ещё сильнее...
Влажная рубашка была сдёрнута с головы и рук. Всё это заняло несколько секунд. Не успела возмутиться, а он уже дёрнул за шнуровку на её бриджах. Кинул на постель, стянул, на секунду задержав взгляд на чёрном треугольнике, белья на ней не было. Запихнул под одеяло, отошел к столу, схватил кувшин с водой, пил жадными глотками, остатки вылил себе на голову.
Не глядя на Манон, которая пристально следила за ним из-под одеяла, натянутого до глаз, подошёл к кровати, взял полотенце, использованное Манон и висевшее на спинке. Собрал её мокрые вещи, развесил на стуле. Повернулся к ней спиной и стал раздеваться. Когда он снял рубашку, у Манон перехватило дыхание. На его спине были старые шрамы... такие же, как на её спине.
– Откуда?
– спросила она тихо.
Маркус замер, передёрнул плечами и не ответил. Продолжил раздеваться. Как оказалось, белья он тоже не носил. Манон вновь замерла, на этот раз просто любуясь упругими ягодицами и широким разворотом плеч.
(Он измывается...
– простонала Марина) ...Манон согласилась, но разглядывать не прекратила.
Маркус обмотал бедра полотенцем, подошёл к столу, сложил на тарелку остатки мяса,, поставил на пол и позвал Дарка ужинать. Пёс не заставил просить себя дважды.
Мужчина повернулся и, по-прежнему не встречаясь с Манон взглядом, подошёл к кровати, сдвинул её вместе с одеялом к стене.
– Эй!
– возмутилась Манон такой бесцеремонности.
– Сегодня я сплю с краю, - глухо проговорил, ложась на постель и развернувшись к ней спиной.