Мастер
Шрифт:
Несмотря на эти различия, в остальном мы совпадали практически полностью - нам нравились одни и те же фильмы, музыка, виды спорта, развлечения и блюда.
Мама видела его насквозь, утверждая, что это грешник с ангельской внешностью. Так что, разумеется, я должна была его заполучить.
С её смертью меня больше не ограничивали строгие правила. Внезапно оказалось, что моему упрямству нет никакого противовеса. Барахтаясь в неопределённости, я в поисках стабильности вцепилась в Эдварда. Будучи совершенно наивной во всём, что касалось мужчин, я ответила
Сквозь прорехи в шторах сверкали молнии, удары грома сотрясали весь дом. Ливни всегда напоминали мне о нашем последнем вечере. После полумарафона недалеко от Саванны я рано вернулась домой. Надвигался тропический циклон и забег отменили. Я торопилась домой, чтобы помочь мужу закрыть все ставни.
Я смотрела на потолок весь в потёках от воды, постепенно мой взгляд затуманился, меня захлестнули воспоминания...
За домом стояла незнакомая машина - "Ягуар". Я почти надеялась, что Эдвард завёл любовницу. Это так много бы объясняло, подтвердив все мои подозрения. Тогда мне было бы проще принять решение и идти дальше.
За один год брака мы из двух людей, имеющих так много общего, превратились практически в двух незнакомцев.
Я неслышно вошла и начала тихонько подниматься по лестнице, прислушиваясь к голосам, доносившимся из спальни. На лестничной площадке фойе я остановилась. При жизни моей матери стены были увешаны распятиями и мрачными старыми портретами наших предков. После её смерти Эдвард нанял дизайнера, объяснив: "Ты никогда не смиришься с её смертью, если всё вокруг будет тебе напоминать о ней. Давай начнём всё с чистого листа."
В тот момент я подумала, что если ему не нравится дом mi madre, то зачем мы вообще живём здесь, а не в собственном особняке? Который мне ещё предстояло увидеть.
Но этот вопрос я оставила при себе, потому что он бы повлёк за собой множество других - так, потянув за ниточку можно полностью распустить одеяло, с которым я всё ещё иногда спала.
Я согласилась на дизайнера, согласилась бы на что угодно, лишь бы сломать стену, неожиданно возникшую между нами сразу же после поспешной регистрации. Он перестал называть меня Люсия, упорно употребляя имя Анна-Люсия - так звала меня мать, когда у меня были неприятности. Перестал со мной флиртовать. Мы редко занимались сексом - и то, только после того, как я на этом настаивала.
Я подошла ближе к нашей комнате, не заботясь о скрипучих половицах. Я точно знала их местоположение на полу, потому что научилась бесшумно ускользать из дому ещё с двенадцати лет.
У двери я почувствовала запах духов и услышала, как мой муж говорил с другой женщиной.
– Это всё слишком затянулось, - сказала женщина.
– Наберись терпения и доверься мне, - голос принадлежал моему мужу, но теперь
Кто, чёрт возьми, был в моей спальне с моим мужем, и почему изменился его акцент? Кулаки сами собой сжались, мой необузданный нрав готов был вырваться наружу. Первым порывом было ворваться в комнату и начать орать, но я заставила себя прикусить язык и слушать.
– Обычно я терпелива, - женщина говорила также с британским акцентом.
– Но нельзя отпускать её на эти забеги, Чарльз.
– Чарльз?
– Ты должен постоянно работать над ней.
Каким образом работать?
– Эти тренировки - идеальное прикрытие, дорогая, - продолжал мой муж.
– Бедная Анна-Люсия потеряет сознание после одного из этих длительных забегов.
Ноги у меня подломились. Они собирались меня... убить? Эти ублюдки собирались меня убить.
Этого. Не. Может. Быть.
– Всё произойдёт без сучка и задоринки, - сказал Эдвард.
– Ой, если бы моя бедная супруга не принимала амфетамины, тренируясь перед марафоном на такой жаре.
Амфетамины? Он давал мне таблетки для похудания, приговаривая: "Может, стоит сбросить пару килограммов? Честное слово, Анна-Люсия, на тебе одежда едва застёгивается. Это будет справедливо, я ведь постоянно слежу за собой".
Я чуть не ляпнула, что сброшу вес на бёдрах, когда он нарастит вес на члене, но ругательства он терпеть не мог. Раньше меня восхищало то, что он всегда держался как джентльмен. Но теперь надоело.
– В таком составе никто не заподозрит другой наркотик.
– Она вообще будет их пить?
– спросила женщина.
– Она, может, и совсем юна, но не так проста, как остальные.
Остальные? Они и раньше это проделывали?? В моей комнате находились серийные убийцы, словно выпущенные на свободу гремучие змеи.
– Положись на меня, - ответил Эдвард.
– Как только я включу своё обаяние, она всё проглотит. Джулия, клянусь, что к праздникам я стану вдовцом. Отправимся в Аспен, чтобы отпраздновать?
– по голосу было понятно, что он улыбается.
Кошмарная мысль вдруг пришла мне в голову. Por Dios, это же они убили мою мать? Она страдала рассеянным склерозом, но умерла слишком внезапно. Пол подо мной зашатался.
Они убили мою мать?
Они убили её?
Эта Джулия всё ещё сомневалась:
– Если она тебя заподозрит...
– Я всегда держу туз в рукаве, милая. Рычаг воздействия. Если что мне и известно про мою жену, так это то, что она пойдёт на что угодно, лишь бы избежать тюрьмы...