Мастеровой

Дроздов Анатолий Федорович

Трубач сгорбился и затрусил к своим позициям. Федор проводил его взглядом и склонился над убитым магом. Извлек из нагрудного кармана документы, подумав, отцепил нагрудный знак. При этом его шандарахнуло словно электрическим разрядом.

– Вот эсэсовец поганый! – выругался Федор и засунул знак в карман. После чего зашагал к своим позициям.

* * *

В бинокль фон Притвиц видел, как фон Шпонек бросил огненный шар. И порадоваться успел – теперь русские сдадутся. Ну, а нет, – сгорят. Они сделали ошибку, подпустив мага близко. Но потом

гауптман упал… Русский офицер сказал что-то трубачу и прогнал его обратно. Сам же наклонился над убитым магом, что-то сделал с ним и пошел к своим позициям. Вернувшийся трубач сообщил подробности. У оберст-лейтенанта закололо в груди. Если провал операции еще можно объяснить непредвиденными обстоятельствами – туманом войны, к примеру, то смерть магистра Особого полка ему не простят. И пусть фон Шпонек сам согласился выполнить задачу, но позвал его фон Притвиц. Ощутив ярость, оберст-лейтенант собирался отдать приказ о немедленной атаке русских. Пускай потери будут велики, но он займет эту проклятую деревню! Уничтожит русских и их проклятого командира! Но скомандовать он не успел.

– Герр оберст-лейтенант! – окликнул его начальник штаба. – Посмотрите!

Он указал рукой на русскую деревню. Фон Притвиц поднес бинокль к глазам. У позиций русских гарцевали всадники, судя по мундирам и вооружению – казаки. К неприятелю прибыла на помощь кавалерия. Бесполезно наступать. Для начала солдат расстреляют из пулеметов, а потом в атаку пойдут казаки. В чистом поле они переколют и порубят пехотинцев… Оберст-лейтенант не знал, что замеченные им всадники были разведкой из конвоя Брусилова наконец-то доскакавшей до Дубков.

– Наступление отменить! – приказал он начальнику штаба. – И оставьте меня одного.

Офицеры, козырнув, вышли из командного пункта. Фон Притвиц сел на стул и достал из кобуры «браунинг». Он прусский офицер и барон. У него остался лишь один способ смыть позор допущенных ошибок. Заодно помочь кайзеру в трудной ситуации, в которую монарх угодил по его вине. Оберст-лейтенант загнал патрон в ствол, снял пистолет с предохранителя и решительно его поднес виску. Пусть живет великий рейх!

В опустевшем блиндаже гулко треснул выстрел…

* * *

Брусилов прискакал в Дубки только к вечеру. В наступавших сумерках осмотрел сгоревшие дома и палатки, возле выложенных у кладбища тел погибших снял фуражку и спешился. Пройдя длинным рядом, встал возле мертвых офицеров и перекрестился.

– Убитых отвезти в Гродно! – приказал начальнику штаба. – Похороним там – с воинскими почестями и оркестром. Всех погибших – офицеров и солдат.

Он надел фуражку и вскочил в седло. Возле линии обороны его ждал строй защитников деревни во главе с офицером в чине подпоручика. Когда генерал со свитой подскакал ближе, он скомандовал:

– Равняйсь! Смирно! Ружья на караул!

После чего строевым шагом направился к генералу. Брусилов спешился и пошел навстречу.

– Ваше превосходительство! – козырнул офицер, когда они встали друг против друга. Брусилов, в свою очередь, поднес ладонь к фуражке. – Вместе с вверенной мне командой и солдатами отдельного батальона удерживаю линию обороны у деревни Дубки. После двух атак противник успокоился и попыток захватить ее не предпринимает. Временный командир части, подпоручик Кошкин.

– Вы сказали: две атаки? – спросил Брусилов, опуская руку. – Я слышал об одной. Германцы снова наступали?

– Прислали мага под видом парламентера, – сообщил Кошкин. – Тот потребовал от нас сдаться и стал швырять огнем. Был застрелен мной из револьвера.

– Как вам это удалось? – удивился генерал. – Магов не берут пули.

– Улучил момент, – улыбнулся подпоручик. – Он хоть магистр, но дурак. Подпустил меня близко. Вот, смотрите!

Он достал из кармана документы и знак убитого мага и протянул их Брусилову.

– Вы сняли с него знак? – во второй раз удивился генерал. – Это невозможно простецу – обязательно убьет. Знаки зачарованы.

– Не убило, видите, – хмыкнул Федор. – Хотя тряхнуло хорошо. Слабовата магия германцев против русских офицеров.

– Дорогой ты мой! – генерал шагнул и обнял Кошкина. Но тут же отстранился и поднес ладонь к фуражке. – От лица службы объявляю благодарность! Вам тоже, братцы! – повернулся он к строю.

– Рады стараться, ваше превосходительство! – немного вразнобой ответили солдаты. Генерал сделал вид, что не заметил.

– Нам нужно поговорить, – сказал Федору. – Есть здесь подходящее местечко?

– Разве только в шалаше, – ответил Кошкин. – Дома с палатками сгорели.

– В шалаше так в шалаше, – согласился генерал. – Кстати, подпоручик, почему одеты не по форме? Где холодное оружие?

– Вы про шашку? – уточнил Федор и продолжил, получив кивок. – В шалаше лежит. Там ее и прицеплю. Здесь мешала, путаясь в ногах.

Брусилов, не сдержавшись, засмеялся.

[1] Субалтерн – офицер без подчиненных в роте русской армии. Старший, куда пошлют.

[2] Конвоем в то время называлась охрана высокопоставленных лиц.

[3] Туман войны или туман неизвестности – термин, введенный в оборот прусским военачальником и теоретиком фон Клаузевицем. Означает отсутствие достоверной информации о текущей обстановке на поле боя.

Глава 14

Царь вошел в зал для совещаний. Сидевшие за столом министры и начальник Главного штаба дружно встали.

– Здравствуйте, господа! – сказал Георгий и, пройдя к столу, занял место во главе. – Прошу, садитесь.

Он подождал, пока приглашенные чиновники опустятся на стулья, и продолжил:

– Предмет сегодняшнего совещания – военный инцидент на границе с Германией. Кто начнет?

– Разрешите мне? – встал начальник Главного штаба.

– Сидите, Николай Петрович, – сказал Георгий. – Мы не на официальном приеме.

Генерал сел и раскрыл лежащую перед ним папку.

– Седьмого мая сего года, – начал хорошо поставленным голосом, – германские войска внезапно, без предъявления каких-либо претензий нанесли удар по нашим позициям близ деревни Дубки, что напротив Гродно…